Она снова посмотрела на мятые сигаретные пачки.

Как бы там ни было, приятно сознавать, что всему можно найти разумное объяснение. Здесь, наверху, она вдруг почувствовала себя очень одинокой и боязливо оглянулась через плечо. Раз тот, кто нашел здесь убежище, возвращался сюда, он — или они — может прийти снова. Ей не хотелось встречаться с теми, кто здесь прятался. К тому же она очень замерзла. Обняв себя руками и радуясь удобному предлогу уйти отсюда, она поспешила вниз по склону, к дому. Когда она повернула на аллею и прошла мимо ворот — на одной стойке по-прежнему красовался каменный ананас, — на лицо ей упали первые капли дождя.

Репортеры уже уехали — то ли из-за дождя, то ли спугнутые ее неприветливым приемом. Так ей и не удалось выяснить, не они ли прятались на холме. Вбегая в дом, она подумала: интересно, проснулась ли Рейчел или спит наверху? Она сразу же получила ответ на свой вопрос. Со стороны зимнего сада послышался громкий визг и приглушенный вскрик:

— Убирайтесь! Убирайтесь!

— Рейчел!

Сердце екнуло в груди у Мередит, и она понеслась в зимний сад.

Дверь вольера оказалась распахнутой настежь. Рейчел пригнулась посередине застекленного зала, прикрыв обеими руками голову. Вокруг нее летали канарейки, выпущенные из заточения. Птички весело щебетали, радуясь нежданной свободе. Они то взмывали вверх, то пикировали вниз; одна вдруг села Рейчел на затылок. Та, скорчившись, опустилась на пол.

— Сними ее с меня! Сними ее с меня! — закричала Рейчел. Из-за того, что она закрыла лицо руками, слова звучали неразборчиво, приглушенно.

— Они тебе ничего не сделают! — Мередит довольно грубо схватила Рейчел за плечо и помогла ей встать. — Перестань психовать, это совсем маленькие птички, а не какие-то стервятники! Как они вылетели? А я думала, ты спишь.

— Я их ненавижу! Ненавижу! — Рейчел замахала руками, отгоняя подлетевшую канарейку. — Я поспала совсем немного — наверное, дурацкие таблетки, что прописал Стонтон, не действуют. Проснулась, спустилась сюда… Хотела накормить их! Невил сегодня утром почему-то не пришел, а ведь обычно о них заботился он. Наверное, он побоялся из-за того, что сегодня здесь побывали полицейские. Они просеяли весь песок на полу вольера! В общем, я взяла семена, открыла дверцу и осторожно вошла, и вдруг — фью! Неблагодарные твари как рванут мимо меня! Как мы теперь загоним их обратно?

— Не знаю, но, по-моему, главное — не выпускать их из зимнего сада. Может быть, нам удастся загонять их в вольер по нескольку штук. Давай насыплем корм в вольер. Они проголодаются и влетят туда.

— Да пусть хоть все передохнут с голоду! Больше я и близко к ним не подойду! Завтра же с утра позвоню в местное общество любителей птиц — пусть забирают и отдают кому угодно!

Тут затряслась ручка двери, ведущей в парк. Мередит вовремя обернулась, заметила, что дверь открывается. На пороге показался Мартин.

— Осторожно! — крикнула она. — Канарейки вылетели из клетки!

Некоторые птички, привлеченные волной свежего воздуха, уже вились у приоткрытой двери. Мартин механически поднял руку, чтобы прикрыть лицо, одновременно захлопывая дверь.

— Кто их выпустил? — сурово спросил он. — Я заметил через стекло, что они разлетелись по всей оранжерее!

— Я не выпускала, они сами вылетели! — закричала в ответ Рейчел.

Садовник примирительно поднял руки:

— Ничего страшного. Я обо всем позабочусь. Мадам, мадам, послушайте меня!

Рейчел стояла, зажав уши руками.