— Тогда загляни в кодекс.

— А я и кодексу не поверю, — уже разозлился Рябинин. — Для меня тот, кто не ценит чужую жизнь, есть самый опасный преступник.

Они спорили не только о юриспруденции. Та чёрная кошка, которая пробежала меж ними, была ещё где-то недалеко. Не тот ли мистический кот, который теперь исчез? Тогда не пора ли исчезнуть и этой размолвке?..

Они вышли на уже пустую сцену и остановились у рампы, как неразлучная пара артистов-сатириков — один высокий, красивый, строгий; другой маленький, мешковатый, в очках… Первый, Петельников, кашлянул в пустой зал, отозвавшийся простуженным эхом. Второй, Рябинин, поправил очки, которые мгновенно сползали, стоило чуть заволноваться.

— Я того… как бы это, вообще… — начал второй в духе жанра.

— Понятно, — перебил инспектор и улыбнулся своей широкоэкранной улыбкой, от которой млели девушки и мягчали бюрократы.

— Мне хотелось дать ему выговориться, — просто объяснил Рябинин.

— Думаешь, я не знал, что Слежевский убийца?

— Знал?

— С первого взгляда.

— Откуда же? — усомнился Рябинин.

— Убили её на кухне. Значит, впустила в дом своего человека…

— Не обязательно.

— Слежевский на работе был рассеян…

— Ну, это бывает.

— Не мог съесть столовского обеда…

— Мало ли почему.

— После работы купил бутылку водки, хотя не пьёт…

— Так.

— Ни разу не спросил, пойман ли преступник…

— Так.

— И к нему не ходят дети.

— Всё? — спросил Рябинин.

— Достаточно для подозрения.

— Ты забыл ещё одно.

— Что?

— У них на окнах вяли цветы.