— Не уезжай.

Дженни нахмурилась.

— Но Фергюс, ты же сам мне это советовал. Говорил, что я должна уехать из Кригана, научиться рассчитывать на собственные силы.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала и рассчитывала на собственные силы, — резко выпалил он.

— Тогда на кого же мне рассчитывать?

Абсурдность ее вопроса внезапно поставила все на свои места. Фергюс, застигнутый врасплох, против воли рассмеялся — над ней и над собой.

— А как ты думаешь? Конечно, на меня. Правда заключается в том, что ты была частью моей жизни слишком долго, чтобы сейчас я отпустил тебя за тридевять земель к чужим людям. Позволил нам расстаться. Без тебя я умру со скуки. Мне будет не с кем спорить. Не на кого кричать. Не с кем смеяться.

Дженни обдумала его слова.

— Знаешь, будь у меня хоть крупица гордости, я бы все равно уехала. Не согласилась бы принять тебя после другой девушки.

— Будь у тебя крупица гордости, ты не призналась бы мне в любви.

— Ты все равно знал!

— Я знал только, что ты была в моей жизни задолго до Роуз.

— Так чем же был твой роман с ней?

Фергюс замолчал. Потом задумчиво ответил:

— Возможно, паузой в нашем с тобой разговоре.

— Ох, Фергюс…

— Я думаю… сейчас самый подходящий момент сделать тебе предложение. Мы и так потеряли слишком много времени. Наверное, его надо было сделать давным-давно.

— Нет, — внезапно она заговорила очень рассудительно. — Давным-давно оно оказалось бы преждевременным. Я ведь считала тебя своей собственностью. А вот сейчас знаю, что, как я уже говорила, ни один человек не может полностью принадлежать другому. К тому же, чтобы понять, насколько ты мне дорог, мне надо было тебя потерять.

— Я тоже это понял, — сказал Фергюс. — Очень хорошо, что мы поняли это одновременно.

Сидеть посреди озера было холодно. Дженни невольно поежилась, и Фергюс это заметил.

— Ты замерзла. Я отвезу тебя назад.

Он взялся за весла и, глядя через плечо, развернул лодку.

Внезапно Дженни кое-что вспомнила.

— Но я не могу вернуться вот так, Фергюс! Я поймала всего одну форель, а на ужин надо хотя бы три.

— К черту ужин! Мы идем в ресторан. Я приглашаю родителей, твоих и моих, и мы все едем в «Герб Кригана». Можем даже заказать шампанское и отпраздновать нашу помолвку — если ты согласна.

Они уже плыли назад, к заросшим вереском берегам; лодку покачивала легкая зыбь. Ветер дул в спину. Дженни подняла воротник куртки и спрятала поглубже в карманы озябшие руки. Потом улыбнулась своей единственной любви и сказала:

— Согласна.

Последнее утро

Лаура Прентис проснулась в непривычной обстановке, в номере отеля; дверь в прилегающую ванную была открыта, и оттуда доносилось фырканье ее мужа, заканчивающего бритье. Роджер не стал раздергивать портьеры на окнах, поэтому, когда Лаура проснулась, надела очки и взглянула на часы, она с удивлением поняла, что уже половина девятого.

— Роджер!

Он выглянул из ванны в пижамных брюках и с остатками пены на подбородке.

— Доброе утро.

— Я боюсь выглядывать в окно. Какая сегодня погода?

— Прекрасная.

— Слава богу!

— Прохладно и довольно ветрено. Но ясно.

— Раздвинь-ка портьеры и дай мне посмотреть.

Он справился с портьерами не без труда: сначала попытался раздернуть их руками, как обычно делал дома, а потом обнаружил, что они приводятся в действие блоком на цепочке.