— А я совсем не помню дождь. Помню только, как пытался научиться играть в гольф. — Он остановился и сделал вид, что замахивается воображаемой клюшкой. — Удар получился недурственный. Мяч в лунке.

— Я думала, ты захочешь поиграть с отцом сегодня утром.

— Он меня звал, но я решил, что это не совсем подобающее времяпровождение для утра свадьбы. К тому же, тогда я пропустил бы эту чудесную прогулку с тобой.

Глядя сверху вниз, Том улыбнулся матери. Волосы у него были светлые, как у Лауры, и слегка вьющиеся: их густые завитки плотно прилегали к голове. В остальном он был похож на отца, разве что, по раздражающему обычаю современной молодежи, вымахал на полголовы выше Роджера и нарастил недюжинную мускулатуру.

Она же помнила его упрямым ершистым мальчишкой, отважно сражавшимся с премудростями гольфа, — точно так же он набрасывался на любую сложную задачу, пускай и не всегда с удачными результатами. Промахи его не обескураживали, а свой темперамент он постепенно научился держать под контролем. И вот каким-то образом тот мальчишка превратился в рассудительного, обаятельного молодого мужчину, который вдруг оказался помолвлен и сегодня должен был жениться. На Вирджинии.

Вирджиния, по мнению Лауры, была под стать Тому: умная, одаренная, с чувством юмора и очень красивая. Если бы они не были так влюблены, у Лауры могли возникнуть опасения, что двум столь сильным личностям вряд ли удастся ужиться под одной крышей. От своей мудрой старой бабки она как-то услышала, что двум прирожденным лидерам не место в одной семье. Однако, если эти прирожденные лидеры любят друг друга настолько, что готовы периодически отступать в сторону, позволяя спутнику выйти на первый план, все у них должно быть хорошо. Она украдкой взглянула на Тома, вышагивающего по полю рядом с ней. Он поймал ее встревоженный взгляд и ободряюще улыбнулся, а она подумала: «Да, все должно быть хорошо».

Тропинка вела через дюны к полосе песка: сначала он был сухой и мягкий, а ниже линии прилива более плотный. На песке валялись водоросли и мусор, выброшенный с проплывающих кораблей: старый ботинок, синяя бутылка из-под отбеливателя, полуразвалившийся деревянный ящик.

— Помнишь, — сказал Том, — как ты читала мне Кольцо воды? Мне тогда сделали операцию на колене. Нам с тобой нравилось, что Гэвин Максвелл делал всю свою мебель из досок, выброшенных прибоем на пляж. — Он наклонился и поднял с песка дощечку с торчащим из нее гвоздем. — Возможно, стоит последовать его примеру. Опять же, можно здорово сэкономить. Что, например, получится вот из этого?

Лаура посмотрела на дощечку.

— Может, ножка для кофейного столика?

— Отличная идея! — Он как следует замахнулся и забросил дощечку далеко в море. Они пошагали дальше.

Кольцо воды — одна из множества книг, которые она читала Тому вслух в мучительные недели после операции. Он повредил колено, играя в футбол: связка разорвалась и в месте разрыва образовалась гематома. Операция по ее удалению была тяжелая, сравнимая с удалением хряща, и ему пришлось полтора месяца провести в постели; все это время мать играла с ним в настольные игры и читала вслух. Они вместе смотрели телевизор, разгадывали кроссворды — Лаура делала все, чтобы не давать сыну скучать. Обоих терзал невысказанный страх: что, если Том никогда больше не сможет играть в футбол? Несмотря на то что для нее это был очень непростой период, Лаура вспоминала его с благодарностью и удовольствием. С удовольствием, потому что ее мальчик постоянно находился рядом и она могла познакомить его с книгами, которыми зачитывалась в его возрасте. А благодарна она была за время, так неожиданно дарованное им, когда ей представилась возможность по-настоящему узнать своего сына — узнать как личность.