– Какой смысл откладывать дуэль до утра!
Подбородок Флетчера взметнулся вверх, как откидная ступенька экипажа.
– Ах, дуэль! Но вы не сможете прибыть на место. Так какая ж это дуэль, если я приеду один? Доминик Уиндхэм предстанет перед всеми как трус. Да-да, именно так!
– А вы не боитесь этих свидетелей? – Доминик показал на горцев.
– С какой стати! Ни один из них не знает английского. Они не понимают даже, о чем мы говорим. Теперь вы будете моим гостем: я приготовил для вас очень милый темный подвальчик. Хотя я действительно прихватил с собой шпаги и пистолеты, это оружие несколько грубовато. Я придумал более изящный способ. Вам нравилось торчать шипом у меня в боку?
– Мне бы больше понравилось другое, – прошипел Доминик. – Быть штыком в вашем сердце.
– Вы напрочь лишены воображения. Вы не представляете, что вас ожидает среди роз, в целом рассаднике роз. Их лепестки заполонят ваше горло, а корни набьются вам в кишки. Вонзившиеся шипы перекрутятся в теле и проникнут в каждую мышцу. Вы будете кричать, Уиндхэм, и попытаетесь уничтожить себя от боли.
– А потом? – хладнокровно спросил Доминик. – Что вы будете делать потом с моим телом? Бросите в какой-нибудь аллее? Надеюсь, вы не оставите его там, где гуляют женщины и дети? Воображаю, какое это вызовет у них отвращение!
– Так вам по душе эта игра? Хотите доказать, какой вы смелый?
Доминик улыбнулся, чтобы скрыть леденящий холод, пробиравший его до костей.
– А кто понесет ответственность?
– Ответственность? За что?
– Я полагаю, сэр, что мои изуродованные останки рано или поздно обнаружат, будут ли они брошены гнить в куче мусора или плавать в дельте реки. Тогда кто-то будет обвинен в убийстве. Последним, с кем меня видели, был лорд Стэнстед. – Доминик кивнул в сторону рыжей головы, неподвижно лежащей на булыжниках. – Не думаю, что его отец оставит это без расследования! Вряд ли он захочет, чтобы его единственный сын был впутан в такое темное дело. Флетчер злобно ощерился:
– Ах да, ведь вы покрывали его самку, не так ли? Прекрасная темноволосая леди Розмари – она так пеклась о вас в Эдинбурге! Выходит, у ее мужа есть мотив, и вы на сей счет можете не беспокоиться! Мои парни отнесут его в гостиницу и скажут, что нашли его безбожно пьяным, чем наделают в городе много шума. Так у одного из ваших друзей появится алиби.
– А у кого его не будет?
– В вашем очаровательном окружении? – Флетчер поковырял под ногтями кончиком своего ножа. – Только у одного человека – у вашей любовницы, Кэтрионы Макноррин.
Доминик в бешенстве сжал зубы. Он собрал всю свою волю, пытаясь удержаться и тут же не броситься на Флетчера, не избить его так, чтобы тот уже не смог подняться. Он может дотянуться до него и наверняка причинит ему серьезные повреждения, прежде чем на помощь придут его телохранители, но тогда ему уже не суждено узнать, что этот мерзавец сделал с Кэтрионой.
– Несчастная, обманутая девушка, – пробормотал Доминик. – Она все еще предана мне?
– Не знаю, не знаю. – Флетчер сложил нож и убрал его в карман. – Да это и не имеет значения. Она будет совсем невменяема, когда ее найдут с ножом в руке возле вашего тела. Может, ее и не повесят, если, конечно, выяснится, что вы сделали с ней. Ваши извращенные вкусы всем известны, разве не так? Да, Кэтриона Макноррин будет страдать от надругательства. Без сомнения. Она обречена истекать кровью. Она будет сильно травмирована, возможно даже, необратимо. Если обнаружится, что она потеряла рассудок от всех этих ужасов, суд может ее оправдать. Хороший адвокат может доказать, что убийство совершено в целях самозащиты, но я что-то не уверен, что она сможет позволить себе хорошего адвоката. |