— «Корабли пустыни», — заметил он, — конечно же, с тех пор не раз доказали свою полезность.

— Это верно, — сказала Медина. — Верблюды обеспечивают арабов молоком, шерстью, мясом и шкурами.

— Жаль только, что они такие уродливые! — поддразнил ее маркиз. — Я лично предпочитаю своих скаковых лошадей — между прочим, чистокровных арабских скакунов.

Медина через силу сказала, что ей хотелось бы на них посмотреть.

Она была уверена, что маркиз не может и помыслить о том, чтобы пригласить в свой английский дом араба, пусть даже и знатного.

Наконец караван вошел в Сабею — страну, где некогда правила царица Савская.

Медина, хотя сама не знала почему, чувствовала, что если маркиз не восхитится Сабеей так же, как восхищается ею она, это ей будет обидно.

В столице Сабеи, Марибе, который называли «Городом благовоний», ее отец открыл и расшифровал сотни древних надписей.

Они жили в Марибе почти год и тесно сдружились с местными жителями.

Эдмунд Тевин изучал остатки великой плотины и показал Медине надписи, которые доказывали, что основой процветания этой страны было земледелие.

Она рассказала маркизу о том, как царь Соломон послал удода с поручением передать приглашение от него царице Савской.

— Вы домните, — добавила Медина, — что в Библии говорится, что царица, которая, как мне нравится думать, была очень красива, преподнесла в дар Соломону благовония, много золота и драгоценных камней.

— Конечно, она должна была быть красива, если жила в такой красивой стране! — ответил маркиз.

Медина почувствовала, как ее словно омыло изнутри теплой волной, когда увидела, что маркиз очарован городом, вырисовывающимся на фоне скалистых гор.

Едва увидев его, он остановил верблюда и долго любовался Марибом.

Если даже раньше Медина этого не ощущала, то сейчас поняла, что он очень отличается от других англичан и его душа глубоко тронута красотой, открывшейся перед ним.

Она чувствовала, что в эту минуту духи прошлого коснулись его души.

Они молча сидели на своих верблюдах, ожидая, пока караван пройдет мимо.

Потом Медина тихо произнесла:

— Коран говорит, что царица Савская справедливо правила своей страной, но ее подданные отвернулись от Аллаха.

— Как это? — спросил маркиз.

— Они были прокляты за глупость, — сказала Медина, — и это может случиться с каждым, кто отказывается от своего бога.

Маркиз ничего не ответил, но она знала, о чем он подумал.

На ночлег караван остановился за городом, среди пшеничных полей и лимонных рощ.

Увидев среди ветвей пестрых удодов, Медина показала на них маркизу:

— Мне всегда представлялось, что они — потомки крылатого посланца царя Соломона.

Маркиз улыбнулся, глядя, как птицы взлетают и исчезают в ночи. Своими криками удоды, казалось, хотят сообщить Медине и маркизу какую-то весть.

На следующий день маркиз любовался восемью колоннами храма бога луны Илумвы, которые четко вырисовывались на фоне синего неба.

— Храм бога луны имел в основании овал, — сказала Медина.

Ей показалось, что маркиз думает о царице Савской, которая явно завладела его воображением.

На миг Медина испытала странное чувство, которое было почти сродни ревности.

В эту минуту она поняла, что, когда маркиз вернется в Англию, она не забудет его.

Это было поистине счастье — говорить с человеком столь интересным, столь умным и так похожим на ее отца.

Она видела, что с каждым днем маркиза все больше увлекает история Аравии, и думала, что он в точности соответствует ее идеалу мужчины.