Когда они прибыли в Уокинг, Юстас повел ее к дому своего покойного дяди, находившемуся на некотором расстоянии от города. После долгого молчания, когда они пересекали большой пустырь и уже видели вдалеке коттедж, молодой человек обратился к Агари:

— Если ты отыщешь для меня эти деньги, каких услуг ты потребуешь взамен? — неожиданно поинтересовался Юстас.

— Я уже думала об этом, — тут же ответила Агарь. — Найдите Голиафа, иначе — Джеймса Дикса.

— Кто он такой? — покраснев, спросил Лорн. — Тот, кого вы любите?

— Тот, кого я ненавижу всей душой! — выпалила она. — Но он — сын моего покойного господина и его наследник, который должен получить ломбард. Я присматриваю за ломбардом только потому, что он отсутствует, а в тот день, когда он вернется, уйду оттуда и никогда не увижу больше ни ломбарда, ни Голиафа.

— А почему вы не дадите объявления?

— Я поступала так в течение нескольких месяцев, как и юрист, мистер Варк, но Джимми Дикс так и не ответил. Он был с моим табором в Нью‑Форесте. Я ненавижу его, из‑за него я покинула цыган. А потом табор ушел, и я не знаю, где Голиаф. Найдите его, если хотите отблагодарить меня, и позвольте мне покинуть ломбард.

— Хорошо, — тихо ответил Юстас. — Я его найду. А сейчас — вот уединенное жилище моего покойного дяди.

То был простой сельский дом, маленький и убогий; он стоял на краю квадратного участка земли, отгороженного от бесплодных вересковых пустошей. На участке росли фруктовые деревья: вишня, яблоня, слива и груша, а в центре нестриженого газона перед домом возвышалось фиговое дерево. Однако все здесь пребывало в запустении и забвении: фруктовые деревья не подрезаны, дорожки заросли травой, цветы расцвели тут и там — огромное множество разноцветных пятен. Стоящий на отшибе пустынный сельский дом был явно заброшенным, но не безлюдным, потому что едва Агарь и ее спутник свернули в маленькие ворота, прислонявшийся к яблоне человек с лопатой выпрямился. Видимо, он какое‑то время копал, о чем свидетельствовали груды свежевскопанной земли у его ног.

— Мистер Тридл! — с негодованием воскликнул Лорн. — Что вы здесь делаете?

— Ищу наличные старикана! — ответил господин Тридл, хмуро взглянув на молодого человека и Агарь. — И если отыщу их, оставлю себе! Боже! Подумать только, я баловал этого старого грешника инжиром и всяким таким‑разэдаким… Не говорю уж о французском бренди, которое он хлебал квартами!

— Вам здесь нечего делать!

— Точно так же, как и вам! — огрызнулся раздраженный бакалейщик. — Если мне нечего, так и вам тоже, потому что дом — общественная собственность. Сдается, ты с этой Иезавелью явился выискивать денежки?

Агарь, услышав оскорбление в свой адрес, шагнула к господину Тридлу и врезала кулаком по его красному уху.

— Теперь будешь вести себя вежливо! — сказала она, когда бакалейщик отступил, испугавшись такого натиска. — Мистер Лорн, присядьте сюда, и я объясню суть загадки.

— Данте! — вскричал господин Тридл, узнав книгу, которая лежала на коленях Агари. — Она объяснит загадку, обманом лишив меня законных деньжат!

— Деньги принадлежат мистеру Лорну, так как он наследник своего дяди! — гневно объявила Агарь. — Успокойтесь, сэр, или еще раз получите по ушам!

— Не обращайте на него внимания, — нетерпеливо сказал Юстас.