«Конечно, алмазы! Кто же сомневается? Только не я, — подумала я. — В июне, а теперь-то октябрь…»

А потом привыкла, и мы же не бедствовали по большому счету.

Хотя странные на мой взгляд рассуждения о том, что если человек просит, а ты можешь ему помочь, но мотаешь головой и отворачиваешься…

Ну, конечно, успокаивала я себя — кто-то играет в покер, кто-то содержит целую конюшню любовниц, кто-то пьет все, что горит синим пламенем, а Дима — дает в долг.

Но, вообще-то, с этим я не согласна до сих пор, не соглашусь никогда, и лучше поменяем пластинку!

Прожив какое-то время в доме на холме в ожидании рождения дочки, намеченное не позже июня, я вывела одну нехитрую аксиому: лучше, чем жизнь с любимым человеком и свой маленький мирок в четырех стенах, лучше этого — нет ничего. Никакой сказочник не придумал сказки главнее этой.

Обычно политика и жизнь человека с улицы не связаны ровным образом никак, если, конечно — не война, когда на бойню посылают рядовых человеков тысячами.

События последних лет, произошедшие в Красноуральске, несколько выбивались из грабительского течения жизни в постсоветской России.

Губернатор за первый год своего правления сумел посадить или выгнать из города и края самые крупные бандитские формирования, которых в красноуральском регионе было не меньше, чем в среднем по стране. Конечно, это не могло пройти бесследно, и тот порядок, который установился в крае, был зыбким, но жизнь шла, заводы и фабрики в Красноуральске работали без обычных в наше время переделов собственности. Такими мне запомнились та осень, зима, но… все, кто пожил, понимали, что губернатор, который не стал ручным ни для авторитетов, ни для олигархов и остается чистым, — это нонсенс для той России, в которой мы живем.

«Смертник», так за глаза называли в крае тот год губернатора, и уже в марте за какую-то неделю на Соболя было совершено два покушения. Одно во время посадки губернатора в машину — оборвался трос, и сверху на машину упала плита. Ошибка крановщика? Рядом возводили новое здание администрации. И второе — секретарь Соболя скончался, когда пригубил «Нарзан» из холодильника в комнате отдыха губернатора.

В обоих случаях Соболь не пострадал, но выглядеть стал неважно.

Что будет летом, когда на пост губернатора богатейшего края выстроится целая очередь из авторитетных людей России — ожидать было тревожно.

То, что человек с «титановым» лицом в белом «Линкольне» — Валерий Бобровник, был не преступный авторитет, на которого он смахивал своим брутальным видом, а начальник охраны главного конкурента губернатора Соболя на предстоящих выборах, я узнала между делом. Этим конкурентом был неприметный, но очень влиятельный глава законодательного собрания края и, вдобавок, крупный предприниматель — Быковский.

На дороге сидел нахмуренный кот, я его обошла, он даже ухом не повел. С этого и начались наши несчастья. Я видела, как Таня Бобровник входила по трем ступенькам в частный кабинет моего мужа. А я как раз выскользнула из него. Я бы сидела и не сводила с Димы глаз еще минут пять, если бы не особая посетительница с зубной болью.

Будучи уже на седьмом месяце беременности, я панически не выносила зуда бормашины и ринулась навстречу Бобровник, придерживая одной рукой пакет с лавашем, а другой прикрывая, словно от надвигающейся опасности живот. Мы встретились с ней глазами, и я улыбнулась: какая красивая женщина!

Бывший сотрудник ФСБ Бобровник открыл в центре города через квартал отсюда корпоративную службу безопасности, укомплектовал ее профессионалами из бывших работников спецслужб и процветал в охранном бизнесе города.