Мара, помогавшая бабушке собирать на стол, не могла не заметить растущей взаимной симпатии между ней и принцем. У самой Мары эта симпатия вызвала смешанные чувства: ей показалось, что с обеих сторон имеет место некий умысел. В чем он состоял, она не знала, но опасалась, что причина кроется в ней самой.

Утро перешло в день. Казалось, принц не торопится покидать неожиданно обнаруженный буколический уголок. Гвардейцы собрались в холле, украшенном оленьими рогами, и развели большущий огонь в камине, использовав несколько цельных стволов деревьев. Они вытряхнули пыль из подушек на деревянных скамьях и растянулись на них, чтобы отдохнуть после долгой ночной скачки. Плотно поев и согревшись, они вскоре уснули. Даже Демон зевнул, положив голову на лапы, и закрыл глаза. Он лениво приоткрыл их, когда у него под боком устроилась Софи, собачка Джулианы, и снова задремал.

А вот Мара никак не могла успокоиться и прилечь отдохнуть. Ей казалось, что им следовало бы как можно скорее покинуть замок. Де Ланде мог появиться в любую минуту. Ей не хотелось даже гадать, что он может сделать, обнаружив Родерика в своих владениях.

Она подошла к двойным застекленным дверям, ведущим на балкон в фасадной части здания. Через двери открывался вид на уходящую вдаль аллею — любимую французскими садоводами деталь парковой архитектуры. С обеих сторон к аллее примыкал парк, заросший диким подлеском, загроможденный стволами поваленных деревьев, в которых гнездились совы и соколы. На глазах у Мары сокол взмыл в небо и сделал круг, пронзительным криком приветствуя несущий его ветер.

Сокол был свободен, а она нет.

— Погруженная в задумчивость и меланхолию… нуждаешься ли ты в утешении? Или сочтешь это нескромностью?

Голос Родерика ударил по ее и без того напряженным нервам. А может быть, ее встревожила его близость? Он подошел и встал у нее за спиной, положив руку на оконный переплет.

— Ты спас мою бабушку, за это я тебе очень обязана. Больше я ни о чем не прошу.

— Стало быть, я тебе больше не нужен? Какой удар по моему самолюбию!

— Вряд ли оно сильно пострадает.

— Ты так думаешь? — Его голос вдруг зазвучал отрывисто и резко. — Я всего лишь человек, Мара, мне свойственны все человеческие потребности и слабости. Я никогда не притворялся иным.

— Ты принц крови. Ты привык, чтобы все склонялись перед твоей волей.

— Было бы глупо отказываться от привилегий, принадлежащих мне по праву рождения, но не забудь: не бывает прав без соответствующих обязанностей, а любой источник власти всегда находится под угрозой. И даже принцы — всего лишь люди.

Он резко отвернулся от нее и ушел, не дождавшись ответа.

На рассвете следующего дня они тронулись в обратный путь. Дамы ехали в карете, окруженной верховыми гвардейцами. Этторе замыкал шествие: он был нагружен седельной сумкой с козьим сыром, изготовленным бабушкой Элен. Она категорически отказалась оставить его в замке. Сыр, находившийся как раз в процессе созревания, «благоухал» довольно резко, поэтому Демон, мудрый пес, не захотел путешествовать в своей корзине и напросился в карету к дамам и Софи.

Родерик проявлял чрезвычайную заботу о бабушке Элен. Он помогал ей выйти из кареты на остановках, усаживал ее в карету и заботливо укутывал ей ноги полостью, когда они снова трогались в путь, подбадривал ее шутками, заметив, что она падает духом от усталости. Раз или два он спрыгивал с седла и пересаживался в карету, чтобы развлечь дам рассказом о местах, мимо которых они проезжали, причем сообщаемые им сведения носили скандальный и восхитительно непристойный оттенок, приводивший бабушку Элен в восторг.