— А я считаю, что неприлично во время еды говорить об отравлениях. Хотя бы из чисто этических соображений.

— Извини. Я учту. Так о чем мы с тобой будем говорить?

— Ни о чем. Сначала спокойно поедим, молча. А уж потом, когда перейдем к десерту, можно будет и о серьезном вспомнить. Ты же, надеюсь, не торопишься?

— Теперь это уже не столь важно. Я обещал тебе помочь. Кстати, почему ты до сих пор не замужем?

— Такого, как ты, больше не встретила. А почему не женат ты?

— По той же самой причине: трудно отыскать подобную тебе.

Алла стиснула зубы, пытаясь не реагировать на его реплику.

— Зачем ты вернулся? Тебе плохо было в Москве?

— Как только уговорю маму уехать, ни дня здесь не задержусь. — Алла невольно вздохнула, что не укрылось от внимания Макса. — Ждете не дождетесь, пока я отсюда уберусь?

— Я не понимаю. Ты о ком?

— Обо всей вашей развеселой компании, которой я очень мешаю. Так вот, передай своему боссу, что я до тех пор не уеду отсюда, пока не разворошу ваше осиное гнездо. Знаешь, как Пушкин Александр Сергеевич писал о вашем брате? «Закон не должен быть пужалом из тряпицы, на коем, наконец, уже садятся птицы». И я с ним согласен. Тебе никогда не приходило в голову, что творящееся вокруг происходит в полном соответствии с третьим законом Ньютона: всякое действие вызывает противодействие, равное по величине и обратное по направлению?

— Макс, ты даже представить себе не можешь, с кем собираешься бороться. Они же убьют тебя! Ты не можешь противостоять целой организации. Ведешь себя словно мальчишка, который решил поиграть в супермена. Это не игра. Они же раздавят тебя как букашку. Подумай о матери. На кого ты ее собрался оставить? Тебе лучше уехать от греха подальше и забрать матушку с собой. Того, что здесь творится, не остановить никому. Я думала попросить помощи у тебя, но, похоже, тебе она самому скоро понадобится. Что-то мне даже плохо стало. Может, сваришь кофе сам? В шкафу на полках найдешь. А я пойду прилягу. Ты напугал меня до смерти, даже голова закружилась.

Алла доплелась до гостиной и улеглась на диван.

Сейчас все должно свершиться! Она не станет искушать судьбу, поторапливать ее. Пусть как идет, так и продолжает идти. Она теперь даже пальчиком лишний раз не пошевелит. За нее решает провидение, и она ему подчинится.

Макс принес на подносе кофейник и две чашки.

— Тебе налить?

— Чуть позже. Отдохну немного.

— А я выпью. — Макс с удовольствием сделал глоток черного обжигающего напитка. — Вкусный у тебя кофе. Дорогой.

— Я дешевый не пью. Это мой любимый.

— Помню-помню. Так тебе налить?

— Пусть немного остынет. Я не люблю очень горячий.

— Ну, как знаешь. А я еще чашечку выпью.

Алла чувствовала, как трепещут от волнения ноздри, но ничего не могла с собой поделать. Голова слегка кружилась. Неужели от предчувствия? Или Алла и в самом деле заболела? Нет, конечно, просто нервишки пошаливают. Может, следовало выпроводить Макса, чтобы он по дороге заснул за рулем и врезался во что-нибудь?

Так еще не факт, что врежется и погибнет. А если живым останется, то догадается, чьих рук это дело. Нет, пусть лучше это случится здесь, в ее доме. Всегда можно переиграть, если она передумает идти до конца.

Как же страшно-то! Сердце словно пытается вывалиться из груди.

— Ты почему такая бледная?

— Плохо мне что-то. Головокружение, слабость. Принесешь мне градусник? Там, в кухне, я его на столе оставила.

Алла в ожидании опустила голову на подушку: допритворялась до того, что и в самом деле заболела.