Ух, вот это силищи привалило! Мышцы прямо зудят от желания вломить кому-нибудь еще, чтобы неповадно было. Но у нас есть задача, и следует ее придерживаться. В тактический зал, быстро!

Откидывая локтями всех со своего пути и надеясь, что Константин не попадет под раздачу, быстро оказался рядом с лестницей, ведущей вниз. Спустился по ней, перепрыгивая через три ступеньки, пробежался по пустому коридору и распахнул одинокую дверь в зал в круглым столом, где предположительно и держали ценных заложников.

— Гордеев!

Визг Полиночки оглушил меня. Но это было приятное оглушение. Я и впрямь ужасно соскучился по ее голосу. Пусть он частенько обрамлял внушительную часть моих проблем.

Охрану здесь оставили никакущую. По крайней мере, со всеми пятерыми управился в момент, по очереди нокаутируя об стены. Трещины расползлись по ним тонкими паутинками, но это была необходимая жертва. Залатают попозже.

Освобождение заложников стало той еще задачей. Мне хватало сил на то, чтобы разбивать блокирующие энергетические потоки наручники, но делать это следовало аккуратно, дабы не навредить рукам.

Долго же Шлейфер готовилась. Поди у церковников наварилась, убедив их в том, что ее позиция единственно верная, и боги всенепременно на ее стороне. Ну, в любви и на войне все средства хороши. У нее — священники, у меня — демонические псы.

— Всё-таки ты был в телебашне… — догадался отец, разминая запястья. — И ничего из этого не вышло… — В голосе его отчетливо послышалась грусть.

— Но ты ведь не думал, что эта ведьма согласится на перемирие? — задал ему риторический вопрос. — Даже если Разумовские пойдут на попятную, — бросил красноречивый взгляд на Леонида Львовича, — она не успокоится, пока не избавится от всех до единого. Меня только одно беспокоит. Я тут подумал… — протянул, склонившись над руками Полиночки, и замер. — А в самом деле, не принадлежит ли Шлейферам престол Российской Империи по праву? Историю пишут победители — это верно, но… что-то подсказывает мне, что не стала бы она настолько одержимой, будь дело в одном лишь желании заполучить власть.

— Какая уже разница? — гаркнул цесаревич, которого поднятая тема более чем не устраивала. — Мы никогда наверняка не узнаем, как оно было на самом деле. А даже если и так, то учреждение парламента — это в первую очередь подрыв национальных устоев и…

—…ослабление правящего рода, — завершил за него.

— Ты на чьей сейчас стороне, Димитрий Павлович?

— На стороне того, чтобы подобного больше не повторилось, — ответил ему и одним точным движением расколол оковы, освобождая ручки княжны, истертые в кровь. Она отчаянно пыталась выбраться всё это время. Бедняжка.

— Гордеев! — в тот же миг повисла блондинка на моей шее, осыпая лицо быстрыми поцелуями. — Я прямо как принцесса, запертая в башне! И вот мой славный рыцарь явился, дабы вырвать меня из лап дракона…

— Не преувеличивай, — усмехнулся, но нежно приобнял девушку в ответ. — Избавиться от дракона мне еще только предстоит.

— Я пойду с тобой! — самоотверженно вызвалась княжна.