— Я сам себе начальник.

— Расскажите нам, чем вы руководите.

«Маккехни энд Компани». Зарегистрированная фирма. Головной офис на Руперт-стрит. Ведущий импортер игрушек, товаров для праздников, галантереи, карнавальных костюмов, хлопушек, наборов для фокусов и масок. Полицейские шлемы, но только детских размеров. Торговля сезонная, летом не очень, ближе к Рождеству продажи, естественно, растут. Особых затруднений в делах нет. Оборот в шестизначных цифрах. Товар, предназначенный на продажу, хранится на двух небольших складах, один на Лексингтон-стрит, второй — во дворике за фасадами Грик-стрит. Скромный, доходный, честный бизнес. Вот и весь рассказ Маккехни.

— Для правды звучит слишком складно. Не будете возражать, если мы как-нибудь зайдем к вам в офис побеседовать?

— Нет, конечно. До конца недели я буду дома ухаживать за женой. Можете зайти, если сочтете нужным, в начале следующей недели.

— Спасибо за сотрудничество. А теперь вернемся к вашей жене. Завтра я пришлю полицейского хирурга, пусть посмотрит рану — может, что-нибудь выяснит про орудие. Если вы не против, мы заберем кота. И еще, мы бы взяли платье, которое было на вашей жене. И если все-таки вспомните про имена, вы ведь нам скажете?

— Обязательно.

Как только полицейские ушли, Маккехни позвонил в контору. Трубку взяла Барбара; только она и могла это сделать — больше в офисе никто не работал. Маккехни спросил, хорошо ли он к ней относился, она ответила утвердительно. Поинтересовался, не окажет ли она ему услугу, она ответила, если речь об обычной услуге, так это ведь всегда приятно. Он ответил — нет, в другой раз, искусительница, сейчас не об этом. Есть кое-какие проблемы, но объяснит он в другой раз. Барбара должна закрыть офис и взять оплачиваемый отпуск на три недели. Нет, потом можно будет взять еще три недели, попозже. Нет, он не пытается сказать ей, что она уволена. Да, он к ней по-прежнему очень расположен. Да, скоро они опять будут этим заниматься. Скоро, скоро. И он пошлет чек с месячной зарплатой ей на дом.

Мистер Маккехни сделал еще один звонок в агентство по набору временного персонала на Шафтсбери-авеню и попросил подыскать секретаршу на пару недель, начиная с ближайшего понедельника. Потом откинулся на стул и задумался, правильно ли он поступил.

Дело было во вторник. В среду пришел хирург из полиции, осмотрел миссис Маккехни, выразил соболезнования по поводу кончины Годфри и ушел, бормоча что-то про мусульманские наказания.

В четверг произошло два события. «Гилдфордский вестник» вышел с заголовком на полстраницы: ЗВЕРСКОЕ УБИЙСТВО КОТА ВО ВРЕМЯ ЗАГАДОЧНОГО ВЗЛОМА: ПОЛИЦИЯ ИЩЕТ МАНЬЯКОВ, а к мистеру Маккехни снова заявился сержант-следователь Бейлис с Уиллетом в придачу.

— Мы получили отчет хирурга, — заявил Бейлис. — Думаю, мы можем вычислить вашего дядю Стенли.

Маккехни озадаченно уставился на полицейских. Бейлис вытащил из дипломата листок с коротким печатным текстом и зачитал:

— «Жертва… Рана… Область вокруг…» Ага, вот оно: «Возможное орудие преступления: нож среднего или большого размера, с острым лезвием. Использована только малая площадь лезвия, следовательно, речь идет не о перочинном ноже или заточенном хозяйственном. Нечто вроде ножика для моделирования, или же специальный инструмент для резки дерева. Свидетельств прежнего использования инструмента не найдено, поскольку к моменту обследования полицией рана была уже тщательно обработана; возможно, использован специальный инструмент, типа ножа фирмы „Стенли“».

Бейлис поднял голову и удовлетворенно улыбнулся; затем кивнул Уиллету, который покопался в блокноте и повторил слова миссис Маккехни: «За работу, Стенли».

Вид у сержанта был все такой же довольный.