«Посмотрим», – сказала она про себя. А вслух: – О, Карса, это просто чудо! А теперь у нас ночь впереди!

III

Мгновение Грациллоний колебался. Собрав мужество в кулак, он взялся за кольцо в форме змеи на двери Ланарвилис и ударил им по дощечке. В ожидании ответа – недолгом, но показавшимся долгим – он плотнее обдернул плащ, одетый на простую тунику. Утро было холодное, хоть и яркое. Однако, главное, ему нужно было что‑то сделать.

Дверь открылась. На испуг узнавшей его женщины он тихо ответил:

– Я вынужден позвать свою дочь, принцессу Юлию.

– О, – мой господин, она…

– Она сегодня дома, у нее нет обязанностей. Я знаю. – Грациллоний вошел в дом.

– Я с‑с‑скажу ей, мой господин. – Служанка поспешно убежала.

Вскоре в роскошный атрий вышла Юлия. Даже в свободные дни она носила белую одежду весталки: полная девушка пятнадцати лет со светло‑коричневыми волосами и некоторыми чертами его матери, его матери, имя которой она носила. Она остановилась и поприветствовала его неловким жестом.

– Добро пожаловать, сэр. – Ее осторожность отца задела.

Грациллоний отважился улыбнуться.

– Я хотел тебя поздравить, дорогая, – сказал он; он снова и снова репетировал это в уме. – Я слышал, ты получила первые экзаменационные почести в классе латыни королевы Бодилис, и очень тобой горжусь. Из‑под плаща, который никто не предложил снять, он извлек коробочку кедрового дерева, которую смастерил сам. Он вложил в нее все умение и заботу, которые у него были, в надежде на час, подобный этому. – Тут для тебя маленький подарок на память.

Юлия взяла шкатулку, не соприкоснувшись с ним руками, и откинула крышку. Запахло ароматом дерева.

– О! – воскликнула она, неожиданно распахнув глаза. Внутри лежала брошь в форме почти сомкнутого круга, два крупных топаза в обрамлении серебра. – О, отец, это так красиво.

Улыбка Грациллония стала шире и раскованней.

– Носи в радости, – сказал он. – А ты не хочешь устроить во дворце праздник? Неофициальный, безо всяких пережитков, наподобие меня, просто те друзья, которых ты пожелаешь пригласить.

– Отец, ты…

– Что это? – они оба обернулись на новый голос. В направлении от своей комнаты шла Ланарвилис.

– Ты, – сухо сказала она и встала посреди атрия.

Грациллоний оглядел ее снизу доверху, от пепельных завитых волос до усыпанных жемчугом сандалий. На ее высоком теле была богатая красно‑коричневая рубашка, вышитая двойными драконами; янтарное ожерелье окружало морщинки у основания шеи; браслеты из черепахового панциря притягивали внимание к коричневым пятнам, что начали появляться на руках. Но она еще не уродлива, подумал он. Король мог почти не ощущать удары времени, как в те минуты, когда он не видел Бодилис. Это означало, что она стала чужой.

– Прости меня, – сказал он. – Я не думал тобой пренебрегать. Я не знал, что ты дома.

– Нет, ты выбрал момент, – ответила Ланарвилис. – Так случилось, что мы с Иннилис поменялись дежурствами на Сене, потому что ей показалось, что у нее скоро месячные, а она последнее время себя из‑за них плохо чувствует. Ты ведь никогда об этом не узнаешь, не заботишься.

– Узнаю. Но кто мне скажет? – он усмирил свой нрав. – Не будем ссориться, моя госпожа. Я пришел по‑дружески.

«По дружбе, которая когда‑то была меж мной и тобой, продолжал он в уме, но она этого услышать не могла. – Мы хорошо работали вместе ради Иса.