– Все равно это ужасно, когда тебя будят именно тогда, когда… Как моя ванна, готова?

– Разумеется, принцесса, а я приготовлю ваше одеяние. Можно пожелать вам доброго утра?

Уныние скользнуло по выгнутой брови, по мягким губам. Взамен пришли серьезность и сосредоточенность.

– Лучше бы я не уходила без завтрака! – Дахут выплыла из постели. – Слава богам! – Перед образом Белисамы она произнесла молитву. В завершение девушка прошептала: – Ведь ты придешь ко мне снова, да ведь?

Мальти засветила ей свечу. В коридоре было не так темно, как она ожидала. Соседняя дверь была открыта, и впереди разливалось желтое сияние.

Дахут заглянула туда. Фенналис лежала в постели, опираясь на гнездо подушек, но уже проснулась, поверх шерстяных одеял лежали сшитые из папируса простыни.

– Ну, здравствуй, мама, – сказала Дахут с улыбкой. Старой королеве нравилось такое обращение. – Какая же вы непослушная. Вы должны еще спать и спать несколько часов, восстанавливать силы.

Фенналис вздохнула.

– Мне не спалось. В результате позвала Мальти, чтобы она все устроила. – Она нагнула белую голову на подушках, на столе стоял канделябр с бронзовыми ответвлениями, под рукой книга. – У меня есть чем занять время. К тому же это помогает мне отвлечься от… Впрочем, неважно.

Дахут вошла.

– Боль? – спросила она, в ее голосе звучало беспокойство.

Фенналис пожала плечами.

– Давай не будем говорить о восстановлении моих сил. Их не осталось.

Дахут поставила свечу и внимательно посмотрела на верховную жрицу. В последнее время ее приземистое тело быстро теряло свою полноту. На курносом носу и ослабевших руках обвисла кожа. Она стала желтовато‑коричневой. И тем не менее ее живот образовывал выпуклость над одеялами.

– О, мамочка, дорогая…

– Нет, не надо хныкать. Пришло мне время уйти, и я к этому готова. Вроде путешествия к потустороннему миру. Я начинаю различать его берега.

Глаза у Дахут расширились.

– Во сне? – вздохнула она.

– Порой я не различаю, во сне ли являются мне мимолетные видения, или нет. – Фенналис пристально посмотрела на пришедшую. – А тебе что‑нибудь приснилось?

Дахут сглотнула, поколебалась и кивнула.

– Сядь, если хочешь рассказать. – пригласила королева.

Дахут опустилась на край кровати. Фенналис неуверенно подтянулась, чтобы погладить ее по щеке.

– Какая ты прелестная, – пробормотала королева. – И какая странная. Что тебе приснилось?

Дахут уставилась в темноту, навалившуюся па оконное стекло.

– Он был не один, – низким голосом произнесла она. – Они начали мне сниться… думаю, года два назад, когда… меня оставил мой тюлень. Я не могу быть уверена, потому что поначалу они, казалось бы, мало отличались от остальных снов, но эти я запомнила все. Я стояла на берегу моря. Воды под серым небом были темны и неспокойны. В воздухе ни ветерка. Не летали птицы. Я была одна, совсем одна. Хоть мне и не было страшно. Я знала, что эти берег и морс – мои.

Вначале сны были очень разрозненными, и я придавала им мало значения, когда в моей жизни столько всего происходило. Кто‑то медленно появлялся из‑за горизонта. Они приближались ко мне по волнам. Всякий раз они подходили все ближе. Наконец я смогла разобрать, что их было, трое: мужчина, женщина и… еще что‑то, некое присутствие, тень, но я чувствовала энергию внутри нее… Сны являлись ко мне все чаще и чаще. Теперь я различаю, что мужчина несет молоток и одет в красную мантию, на ней королевская эмблема, колесо. Женщина одета в синее с белым, наподобие одной из вас, галликен.