—  Наш главный чекист.

Турецкий еще раз внимательно взглянул на этого мо­ложавого мужчину.

«Ага, вот ты кто... Ничего не видел, ничего не знаю, сижу себе и примус починяю»? И сказал:

—   Рад знакомству В своем плотном графике забро­нируйте потом для меня местечко, не возражаете?

—   Всенепременно, — без всякого акцента ответил чекист и, пожав руку Турецкому, сел и принялся за еду.

«Ах, какие мы независимые! — мельком подумал Александр Борисович. — Но только тогда какого же чер­та ты приперся сюда? Шашлыком на халяву побаловать­ся? Или в сомнениях, кабы что-то важное мимо тебя не просквозило?.. А ведь он нигде не фигурирует, — вспом­нилось вдруг. — Никто этого Рашида нигде ни разу не упомянул. Может, он вообще в стороне от всех этих мес­тных забот и разборок? Тогда зачем все-таки сюда при­ехал?..» Сплошные вопросы. И еще Турецкий подумал, что сказал бы по этому поводу Славка. Он бы наверняка не преминул прощупать этого чекиста.

—   Опоздавшему — штрафную! — возгласил во всеус­лышание уже явно не совсем трезвый Затырин.

И Турецкий тут же поймал метнувшийся к нему лю­бопытный взгляд чекиста, — видно, хотел заметить ре­акцию. Но, встретившись взглядом с насмешливой ух­мылкой Турецкого, опустил глаза к тарелке. «А ты, ока­зывается, тот еще перец!» Александр Борисович принял из рук Затырина полный стакан водки и сказал:

—   Вообще-то в юности я, случалось, пивал и такими дозами. Поэтому, думаю, никто на меня не обидится, если я себя сознательно несколько ограничу. Давайте выпьем за хорошее настроение, ибо оно нас не так часто посе­щает, как хотелось бы.

Он сделал маленький глоток, скорее, лишь прикос­нулся губами к краю стакана и поставил его на стол.

—  Ну а чем тут угощают?

И все стали наперебой предлагать щедрые закуски, расставленные на столе. Но Александр Борисович нако­лол на вилку кусочек сельди с кружком красного лука. Положил в рот и этим пока ограничился.

—   Ну и что, как у вас движется? — как о чем-то по­стороннем, спросил мэр, не поднимая глаз от своей та­релки.

—  Движется, — с такой же неопределенной интона­цией ответил Турецкий. — Вот и Грязнов приехал. Теперь, думаю, пойдет быстрее.

—   А что ж вы без него? — словно забеспокоился мэр.

—  Да у него всегда полно дел, — ответил Турецкий. — Но мы договорились, что, как только он освободится, позвонит и, если мы не закончим к тому времени, воз­можно, подъедет.

—   Что ж это за дела такие? — спросил Затырин. А подтекст его вопроса звучал так: «Почему я ничего об этом не знаю?»

—    А он собирался встретиться с одним местным ав­торитетом. Кажется, его зовут Прапорщиком. Не знаю, я спросил, а он ответил: потом. Расскажет, наверное.

—  Не понимаю, зачем это нужно, — с недоуменным выражением пожал плечами мэр.

—  И что? — нахмурился Гузиков, и от взгляда Алек­сандра Борисовича не укрылось, с каким гневом мэр взглянул на своего милицейского начальника.

—  А что? — равнодушно пожал плечами Турецкий. — Разобрался, нашел ее. А мне перезвонил, что там у них еще разговор предстоит, ну я и не стал дожидаться. Я ж обещал к вам подъехать, а подводить неудобно. Я думаю, он приедет и все сам расскажет... А что, пока шашлык поспеет — я знаю, у классных специалистов, — он кив­нул на человека в фартуке, — это серьезный и длитель­ный процесс, так, может, тем временем речным возду­хом подышим? Удочки закинем, а? Мне ваш Гоша все уши прожужжал, какая роскошная у вас рыбалка.