—   А если тебя разжалуют за это вот? — Мэр придви­нул к себе газету с отчеркнутыми красным карандашом строчками. — Вот, за превышение с этим, с насилием, тогда как запоешь?

Начальник РУВД молчал. Остальные сидящие за сто­лом не смотрели на него — упирались глазами в полиро­ванную поверхность стола.

—   Ну а ты что теперь скажешь, Мурадович? — с сар­казмом протянул мэр, поворачивая голову в сторону про­курора. — Где ты такого идиота нашел, можешь толком объяснить? Который не только, что называется, ворует, но еще и конкретный адрес, по которому надо искать украденное, указывает? Это что, тоже случайный про­счет? Или уже тенденция? Что вы там изъяли у них, ты сам-то в курсе?

—  Три компа...

—   Ты мне русским языком говори, а не собачьим!

—    Ну три компьютера со всеми причиндалами. Плюс дискеты и прочее. Но я еще ничего лично не видел, не успел. Там у меня сначала спецы с информацией разбе­рутся, а уже потом...

—  Чего — потом? Оформишь как вещественные до­казательства? И временно в кабинеты свои поставишь?

—   Ну... А как же иначе? Не возвращать же! Дорогая техника, у Нас такой отродясь не будет. От вас дождешь­ся, как же! Ищите спонсоров! А где их искать? Вон по­пробовали, так они до такой степени, извини, Савелий Тарасович, нас уделали, что ни в какой бане не отмоешь­ся... И ты тоже! — Он посмотрел на подполковника. — Прибежал! Чуть не задницы им лизал! И вон чем оберну­лось! Меня надо было слушать! Я с этой сволотой не пер­вый год знаком!

—   Помолчал бы уж... — махнул рукой мэр. — Сам хо­рош! Прочитай, что они про тебя пишут. И это не просто так, это, считай, обращение к федеральному прокурору! У тебя с ним, кстати, как? С областью, я знаю, нормаль­ные вроде отношения. А у них наверху что, не в курсе?

—  Я не думаю, что федеральный прокурор станет при­давать кляузе слишком серьезное значение. Скорей все­го, прикажет Сивцову разобраться, ну а уж мы сами... как- нибудь. Не впервой...

—   Дай-то бог... А чтоб не оставлять информационное пространство нашим недоброжелателям, я поручаю тебе, Иннокентий Мурадович, лично проинформировать в «Гласе народа» наше население о том, какие были про­куратурой приняты меры и почему. Объяснить это дело надо спокойно, без лишних эмоций. То-то, мол, и то-то, идет разбирательство, подозреваются в клевете, обста­новка требует, ну и как обычно, чтоб успокоить слиш­ком разгоряченные головы. И важно, чтобы люди поня­ли — это не против них акция, а против конкретных лиц, подозреваемых, и так далее, ясно? А когда следствие за­кончится, изъятые вещественные доказательства будут переданы их законным владельцам. Обязательно укажи! Мы потом посмотрим что и как, но чтоб нам сейчас не тыкали в физиономии разными вопиющими фактами... Да, и вот еще. Зачем ты, Павел, свою команду на улицы вывел? Тебе что, гэкачепе приснилось? Такты перекрес­тись и умойся.

—   Эти меры были приняты, Савелий Тарасович, — упрямым тоном заговорил Затырин, — по той причине, что сегодня, в середине дня, оппозиция собиралась про­вести на площади Ильича общегородской митинг про­теста. У меня верный источник. Он и проинформировал. Потому и приняты превентивные меры. Вон увидели моих парней на улицах — и сразу всякая охота митинго­вать без специальной на то санкции у них отпала. У вас просили разрешение на проведение митинга? Нет! Я спе­циально интересовался. И сам я тоже не в курсе, меня в известность не ставили. А закон есть закон. Не хрен без команды глотки драть!

—   Ну смотри, Затырин, как бы не обернулось дело этим твоим любимым афронтом.