—   Ну и что? Если нет превышения, их надо преми­ровать. Да вот только вчера я слышал по телевизору об­ратное. Никакие не «мероприятия», а открытый произ­вол. Избиения, насилие и еще черт знает что. А с этим, президентским «сюрпризом», с полномочным предста­вителем, тебе не удалось побеседовать?

—   Ты будешь смеяться, но он сегодня мне сам позво­нил. Видно, кто-то из Кремля уже сообщил ему о зада­нии президента. И он попытался меня уверить, что не­медленно сам выезжает в этот злополучный район, что­бы разбираться на месте и категорическим образом на­казать всех виновных. Ну ты уже знаешь этих любителей сотрясать воздух. Подвожу итог.

—   Погоди, не торопись, ты, кажется, и это дело готов повесить на мою шею? Есть же у нас опытные следовате­ли! Почему всякий раз на амбразуру кидают меня? Я по­жалуюсь президенту.

—   Сколько угодно. Он, кстати, по-моему, сам и пред­ложил твою кандидатуру — как человека жесткого и бес­компромиссного. А потом, ты все-таки умеешь ладить с правозащитниками. А их сейчас набежит туда чертова туча. А через неделю, я слышал, к нам в страну приезжа­ет делегация от Совета Европы, Хельсинкской группы и еще каких-то важных правозащитных организаций, ко­торые — это уже известно — станут портить кровь наше­му президенту. И на последней сессии ОБСЕ нас полос­кали. А у него, как ты понимаешь, ни одного стоящего аргумента. Политика, Саня! Кому ж и доверить?

—  Опять политика, — пробурчал Турецкий.

—  Я полагаю, на этой волне ты вполне можешь рас­считывать на самую действенную помощь и поддержку своего друга Вячеслава. Я поговорю с ним, если хочешь.

—   Хочу. Мне надоело каждый раз обещать ему, что это в последний раз. У него, кстати, письмо есть оттуда. От какого-то его приятеля, где тот подробно описывает, что там творится.

—   Ну вот видишь, а я и не знал. Так у вас уже есть договоренность?

—  Костя, не надо меня ловить на фу-фу. Кого я могу из своих взять?

—  Володьку Поремского. Вы же с ним сработались.

—  А еще?

—   Пусть Вячеслав возьмет помощников. Словом, иди собирайся, — с улыбкой поторопил он. — Может, имеет смысл поговорить с Тимофеевой, которая уже была там и в курсе обстановки? Во всяком случае, вчера она пока­зала свою осведомленность.

—  Это все?

—  А тебе мало? Ты же будешь действовать по указа­нию президента, пусть только попробуют ослушаться!

—   Ох, Костя, святая душа! Вот за что я тебя люблю и уважаю, так это за твою дремучую наивность.

—   Но-но, ты не очень! — деланно нахмурился Мер­кулов. — Уважает он... Ишь ты... Вали отсюда, не мешай работать!

Коронная фраза была произнесена, Турецкий засме­ялся и отправился к себе.

Вернувшись в свой кабинет, сразу позвонил Вячес­лаву.

Информация не заняла долгого времени. Грязнов, похоже, и не расстроился. Можно было подумать, что он даже обрадовался, и тут же стал объяснять причины, по которым он готов, так уж и быть, принять предложение Генеральной прокуратуры.

—   Саня, если бы ты только знал, какая там рыбал­ка! — с задумчивой нежностью воскликнул он.

—   Ты с ума сошел, какая рыбалка? Нам там вообще дышать не дадут!

—  Э-э, старик, мы уже битые, нас на мякине не сло­вишь. Я когда был у них в прошлый раз, ну в прошлом еще столетии, помню, сижу с удочкой на высоком бере­гу.