– Не хочешь со мной говорить? – спросил Людвиг. – Обиделась?
– Да. Он вел себя нагло! И ты мог бы мне помочь!
– Как?
– Не знаю! Ударить его током! Всадить луч из лазера!
Снова тишина. Вероятно, Людвиг размышлял над этим предложением.
– В обитаемой зоне нет излучателей. Я мог бы прислать роботов… – Тихий журчащий смех. – Представляешь, робот залез в бассейн и отдирает Калеба от тебя! Не уверен, что он бы справился!
– Тебе смешно?
– Я понимаю юмор ситуации.
– Юмор, вот как… Мне такой юмор не очень нравится! – Доктор Кхан фыркнула, как рассерженная кошка. – Капитан говорил, что ссориться на борту нельзя, что это травмирует твой разум, что нужно быть благожелательным и спокойным… Но мы ссорились, а ты наблюдал за этим! Слышал каждое слово, видел каждый жест! И что? У тебя серьезная психическая травма? Как-то незаметно!
– Нельзя заметить то, чего нет. Ссорились?.. Я не воспринял это как ссору. Мне кажется, вы хотели больше узнать друг о друге – во всяком случае, он хотел, а ты… в тебе был гнев, но не злоба и страх. Я стараюсь не беспокоить людей, когда они решают свои человеческие проблемы. Калеб, он… – Людвиг замолчал.
Ей не хотелось возвращаться в каюту, ложиться в постель и видеть счастливую улыбку мужа. Дайана села на скамью, вытащила гребешок и занялась волосами.
– Что ты хотел сказать о Калебе?
– Он не причинил бы тебе зла. Он хороший человек.
Неожиданно для самой себя доктор Кхан хихикнула.
– Считаешь, моя честь в безопасности?
– Он сделает ровно столько, сколько будет позволено, – ответил Людвиг. – Все зависит от тебя.
Гребень выскользнул из ее пальцев и исчез в траве. Дайана не стала его поднимать; сидела, сложив руки на коленях, и будто бы ждала, что еще скажет бортовой компьютер.
– Закрой люк, – велел капитан Ковальский. – Седьмое Пекло! Что за беспокойная у нас команда! Ночью положено ухо в койке давить, а этот Охотник болтается по палубам. И еще придурок с вечной ухмылкой… Чем он занят в лабораторном отсеке?
– Монтирует прибор для биохимических анализов, – сообщил Людвиг.
– Остальные? Что делает наш дуайен?
– Вероятно, спит. Согласно приказу, его отсек недоступен для наблюдения.
– Девица с ним?
– Нет. Вышла из каюты, идет в оранжерею. – Пауза. – Теперь она в бассейне.
– А что наш святой братец?
– В койке. Лежит на спине, глаза открыты, уставился в потолок.
Капитан скользнул взглядом по навигационному модулю. Тот усердно трудился, рассчитывая очередной прыжок. Отсюда, из шарового скопления, висевшего над плоскостью галактики, можно было переместиться очень далеко, проложив маршрут в пустоте, лишенной туманностей и звезд. Понятие «далеко» в межгалактической навигации означало скачок на миллионы светолет, в несколько раз превосходивший диаметр любого звездного острова. Но даже это гигантское расстояние казалось небольшим в сравнении с целью экспедиции. Ковальский летал в пространстве вторую сотню лет, но в такие дальние края еще не забирался.
Он вытянул руку к панели управления оружием, и она озарилась красными огнями.
– Будем стрелять? – деловито осведомился Людвиг.
– Нет. Только проверка готовности. – Ковальский стиснул подлокотники ложемента, и красные огоньки сменились зелеными. Он повернулся к пульту связи, выключил экран внешнего обзора, потом снова включил. |