При въезде в Дэдвуд Лиза увидела двух молчаливых индейцев в обтрёпанных армейских штанах и мятых рубахах. Они стояли возле салуна и знаками выпрашивали спиртное у человека с крысиной физиономией.

– Нечего мне тут ваше индейское дерьмо развозить! – кричал на них человек-крыса. – Своего хватает! Пошли прочь, ублюдки краснокожие!

Лиза с ужасом поглядела на бедняг. Они совсем не были похожи на воинственных Лакотов, которые убили Харриса. Эти индейцы выглядели жалкими и вызывали брезгливость. Но Лиза всё равно разволновалась. Бак недовольно оглядел краснокожих и что-то громко крикнул им на непонятном языке. Они опустили головы и сели на корточки, безвольно бросив худые руки на тощие колени. Бак повернулся к своей спутнице и виновато покачал головой.

– Это не индейцы, миссис Мичел. Вы видели настоящих Лакотов, пусть они и не произвели на вас положительного впечатления. Они вам показались страшными и жестокими. Конечно, это так. Но вы встретили их в плохое время. Сейчас идёт война. Плохая война. Беспощадная война. Индейцы в ней обречены на смерть, поэтому сегодня они стали особенно жестоки. Впрочем, они всегда были жестокими. Однажды мне пришлось помогать одной геологической партии, и кто-то сказал тогда, что индейцы подобны зверям. У них дух не человека, а животных, дух медведей, бизонов, оленей, бобров. Я тогда был обижен, что моих соплеменников отнесли к животным, а не людям. Но теперь я, многое пережив и повидав в двух мирах, хотел бы поговорить ещё раз с тем человеком и ответить ему… Вам посчастливилось, хоть вы ещё не понимаете этого, встретить настоящих Лакотов. Вы видели их в бою… А эти двое – просто ленивые и грязные твари. Таких в племени называют Бездельниками. Истинным воинам не понятно, почему правительство дарит подарки только самым слабым и трусливым индейцам, а те, которые ведут нормальную жизнь и занимаются охотой для своего пропитания, обычно гибнут от рук солдат. Никто из Лакотов не может понять, почему белые дружат с самыми дурными индейцами… Видно, потому, что само правительство белых людей в душе похоже на этих жалких отщепенцев…

Лиза, выглядывая из фургона, внимательно смотрела на Эллисона. Он был приятен ей, даже интересен. Она не могла определить, чем он притягивал её, сколько ни копалась в душе. Он был страшно диким, но не пугал… Знакомое (откуда?) для неё чувство волновало её…

Мичелы сняли дом в два этажа, не роскошный, но и не из самых плохих. Дэдвуд ещё не превратился в громадный город, но разрастался с каждым днём. Новые бараки лепились друг к другу, надстраивались ежедневно, укреплялись, чтобы через какое-то время их сломали и поставили на их месте что-то более добротное. Но уже стояло множество домов крепких и надёжных. В обязательных для пограничья просторных кабаках гудели разномастные посетители. Здесь толкались благообразные личности, и в изобилии слонялись без видимого дела люди самой дурной репутации. Золотые прииски Чёрных Холмов заманили в свои объятия тысячи желающих легко разбогатеть. Теперь эти тысячи тянулись через леса в город, а из города вновь уходили в леса, увешанные оружием.

Две недели Мичелы не отпускали от себя Эллисона ни на шаг. Бак улыбался в больших чинных компаниях сперва любезно, затем натянуто. Он не понимал, что держало его в этом городе, где люди и улицы, по которым бродили люди, были совершенно чужими. Он не знал, но ощущал где-то глубоко в сердце, что ещё не разрешилась какая-то давняя загадка… Но он не был уверен в том, что она должна была разрешиться. Да и загадка ли это?

Время шло, и Майкл Мичел стал чувствовать, что его любовь и благодарность к «дикому человеку» заметно поубавились.