Апрель Иваныч догадался, что это была Зинаида, и возвратился домой очень сконфуженный, испачканный углем и с порядочным ушибом в колене.
Он покачал головою, вздохнул, обтерся и лег, не сказав ни слова жене ни в первую минуту, ни тогда, когда Праша через полчаса встала с кровати, надела юбку и кофту и прилегла на коротеньком диванчике. Еще через некоторое время она тихонько встала и неслышными шагами пошла к той же двери, от которой отошел ее муж. Но Праша была осторожнее Апреля Иваныча: она ощупала крючок двери и нашла, что он откинут, тогда она тихо отодвинула дверь и сейчас же ухватила своею рукой руку Зинаиды Павловны и потащила ее к себе, но та сделала движение, чтоб освободиться, и на этот шум с верхней площадки сразу слетели две фигуры и сразу схватились друг с другом. Это опять были они: «Аплетон» и «Пропилей».
Праша отлично их узнала и еще решительнее вцепилась в Зинаиду и втащила ее назад, а на дверь наложила крючок.
Теперь Зинаида шла без сопротивления и, придя в свою комнатку, тихо села на кровать и закрыла лицо руками.
Праша хотела тотчас же выйти, но Зинаида Павловна сама ее удержала:
– Что же ты уходишь? – спросила она. – Лучше теперь и ругай, уж кстати!
– Да как ты это выходишь, что тебя даже вовсе не слышно?.. Этак нас обокрадут.
– Ну и что ж делать?
Зинаида ткнулась лицом в подушку и заплакала.
– О чем же ты плачешь?
– О том, что мне тебя стыдно.
– Что ж, я тебе не мать и не сестра, а племянница…
– Это все равно… Зачем ты замуж пошла? Пока ты не выходила, и я жила прелестно, а теперь вот… поползло и поехало.
– Что же, я тебе помешала жить?
– Скучно стало.
– Отчего?
– Сама не знаю: погляжу на вас – и скучно, а лягу – спать не могу.
– Отчего ж это?
– Не знаю. Сначала дремота, и спать хочу, а потом вдруг как кот… и от кота бурктта…
– Молилась бы на ночь.
– Извольте!.. Еще как и молюсь! И батюшке все говорила, и он все, все, все мне разъяснил, как это и называется, что блюд и что преблюдеяние, но все это ничего не значит! Встань, пожалуйста, на стул – задерни занавеской заступницу.
– Не хочу.
– Нет, сделай милость, закрой ее!
Праша встала и задернула образ ситцевой занавеской.
Тогда Зинаида Павловна ее попросила:
– Возьми, пожалуйста, достань там сткляночку…
– Неужели еще пить станешь?
– Да нет, что за глупости!.. Там богоявленская вода… Сбрызни меня скорее, сбрызни!
– Не хочу! – отвечала Праша и, махнув рукой, спрыгнула со стула, чтобы уйти, но Зинаида Павловна схватила своею рукой ее руку и удержала.
– Что это с тобой? – спросила сконфуженно Праша.
– Вот сделала так и ничего более… Не пущу!
– А я с тобой говорить не хочу.
– Отчего? Послушай!.. отчего?
– Для чего ты двух держишь!
– Кто их держит? Проклятые!. |