— И что же произошло сегодня? — перебил его Кузьмин, подумав о том, что полковник слишком болтлив для своей профессии. — Куда же он ездил?

— На Богословское кладбище. Там он встречался с неким известным авторитетом Пуховым по кличке Могила. По дороге на кладбище он заехал на Рижский вокзал и взял из камеры хранения портфель. На кладбище адвокат проник с тыла через лазейку в заборе. Портфель оставил в машине. Мой парень проверил его содержимое. Там лежала старинная картина небольшого размера, паспорт Добронравова и билет на самолет в Москву, датированный шестым сентября. С кладбища адвокат проехал на квартиру по адресу Малая Разночинская, дом три. Вернулся в машину через три минуты без портфеля, его отвезли в больницу. Контрольная группа, шедшая следом, установила: в дальнем углу кладбища, неподалеку от лаза, обнаружен труп Пухова с огнестрельным ранением в голову, рядом с трупом валялся пистолет. Адрес, по которому ездил адвокат после совершенного им убийства, принадлежит убитому Пухову.

— Почему вы убеждены в том, что Добронравов убил Пухова?

— Он убирает свидетелей. Так же он поступил с Саввой Коптилиным и Иваном Сошкиным на той квартире, из которой мы его высвобождали. А картина и портфель — улики для следствия. Надо понимать, что у Добронравова железное алиби. Он лежит в реанимации.

— Может, и так. Свидетели ему не нужны, да и финансовый интерес имеется. Не надо ни с кем расплачиваться… Вы принесли мне хорошую новость. Теперь вопрос, относящийся к освобождению Добронравова. Что вами сделано для того, чтобы следствие догадалось об умышленном убийстве бандитов?

— Я сделал несколько выстрелов в сторону входной двери из оружия одного из бандитов.

— И что же?

— Мои люди проникали в квартиру через окна, никто из бандитов не стал бы стрелять по дверям. Менты быстро раскусят инсценировку. Это во-первых. Во-вторых, нет никаких сомнений, что Коптилин и Сошкин были усыплены и недееспособны. Вскрытие подтвердит.

— Об этом вы расскажете следователю чуть позже. Признайтесь ему, что вы по приказу Шестопала выполнили инсценировку, а бандитов убил Добронравов своей рукой. Но сделайте это, когда я вам скажу.

— Понял.

— Шестопалу о поездке на кладбище — ни слова. И пропускайте к адвокату всех, кого он сам пожелает видеть. Все его беседы записывайте на пленку.

— Палата нами оборудована. Каждый вздох слышен.

— Хорошо. Мне очень важно знать, кого он захочет видеть и о чем будет разговаривать с посетителями.

— Задача понятна.

— Идите, Николай Николаич, я вас больше не задерживаю.

Как только Потемкин ретировался, Кузьмин позвонил главному редактору одной из самых читаемых газет Питера Андрею Кучеру:

— Андрей, есть материал для первой полосы в завтрашний номер. Ты меня понял?

— Конечно, Аркадий Иваныч.

— Встретимся через полчаса в Таврическом саду на скамеечке возле пруда.

— Где обычно? Буду вовремя.

Кузьмин подкармливал несколько популярных изданий. Что называется, с черного хода, но официально он не владел никакими СМИ, их банк не финансировал печать. Однако немало редакторов имели крупные счета, и деньги на эти счета капали отнюдь не с нищенской зарплаты великих крючкотворов.

Когда Кузьмин появился в парке, редактор уже ждал, пережевывая сухой чебурек и запивая его пепси из банки.

— Слушай меня внимательно, Андрюша, и не перебивай. Сейчас на Богословском кладбище валяется труп известного авторитета

Пухова, больше известного под кличкой Могила. Валяется, расстрелянный в упор из пистолета, и не в яме, а на земле.

Журналист перестал жевать, рука с чебуреком застыла у открытого рта.

— По моим сведениям, — продолжал банкир, — смерть Коптилина, Сошкина и Пухова связаны между собой.