Луна светила вовсю, и легкий ветерок доносил до меня запах ее духов. Это гвоздика, мой любимый аромат. Духи не очень крепкие, но нежные и приятные. Они напомнили мне о той ночи, когда я впервые пробрался в ее комнату в поисках писем. Я представил себе выстроившиеся в ряд ее башмачки и сапожки для верховой езды и вдруг осознал, что я проявляю слишком уж большой интерес к этой даме. Мне лучше не впадать в излишнюю сентиментальность, а то как бы, чего доброго, не влюбиться в нее, вместо того чтобы арестовать, если, конечно, в этом появится необходимость.

Именно это обстоятельство всегда причиняет всем без исключения агентам большое огорчение. Любой из них, безразлично какую службу он несет, федеральную или местную, выполняя свою работу, всегда сталкивается с очаровательными женщинами. Почему? Да потому, что именно такие женщины чаще всего бывают впутаны во всякие темные дела. Скажите, вы когда-нибудь слыхали, чтобы вокруг дурнушки затевалась какая-нибудь авантюра? А? Нет? Вот то-то же. А если попадается агент, который способен правильно воспринимать роскошные дамские формы, прелестный голосок и очаровательные ножки, ему нужно все время следить за собой, быть начеку, чтобы все эти прелести не помешали его работе.

Наконец она начала разговор.

– Джим Мэлони собирался сам отвезти меня домой, – сказала она, – но мне захотелось поехать с вами.

Я улыбнулся.

– Я понял, – ответил я. – Я видел, как вы обменялись взглядами, и мне показалось, что что-то произошло.

– Все-то вы видите, мистер Кошен.

– Да, леди, почти все, – согласился я. – Но бывали случаи, когда и меня заставали врасплох. Вот, например, одна дама – ее звали Лотти Фриш, жила она в Лондоне, на Бейкер-стрит – однажды чуть не прострелила меня. Я думал, что она читает письмо, которое у нее лежало в сумочке, а она, оказывается, целилась прямо в меня. Я и не подозревал, что представляет из себя эта красотка, пока она не всадила мне в руку пулю 22 калибра. И этот случай еще раз доказывает, что с женщинами нужно всегда быть начеку. Ведь так?

Генриетта скромно вздохнула.

– Да, – сказала она, – вероятно, вам много раз приходилось бывать в настоящих переделках. Вы знаете жизнь.

– Да, – согласился я, – и смертей тоже приходилось много видеть. По совести говоря, между ними небольшая разница. Только жизнь тянется медленно, а смерть иногда наступает очень быстро. Возьмите, к примеру, Грэнворта, – продолжал я, поглядывая на нее, – держу пари, что еще 12 января он и не предполагал, что на следующее утро его выловят из реки. Видите, вот как иногда бывает.

Она ничего не ответила и смотрела вперед прямо на дорогу.

Вскоре мы подъехали к ее ранчо. На террасе сидела толстая мексиканка, и, как только она увидела нас, тотчас встала и ушла в комнаты.

Генриетта вышла из машины и подошла ко мне. Глаза ее блестели, и по всему видно было, что она взволнована.

– Мне очень понравилась наша прогулка, – сказала она, – и, если у вас есть желание выпить стаканчик виски, милости прошу ко мне.

Я выскочил из машины.

– Вот это дельное предложение! – воскликнул я. – Мне сейчас как раз виски и недостает, и, кроме того, я хотел задать вам еще несколько вопросов.

Она засмеялась и направилась к террасе.

– У вас когда-нибудь кончается рабочий день? – спросила она. – Или вы только тем и заняты, что круглые сутки пытаетесь выяснить что-нибудь у кого-нибудь?

– По большей части я именно этим и занимаюсь, – согласился я. – Но вам я хочу задать только один самый простой и короткий вопрос: расскажите, каким парнем был этот Грэнворт Эймс?

Мы вошли в дом.