Совпадение интересов в этом уголке земли — иллюзия, сказал он себе. Оставалось лишь допустить, что она понимает это не хуже его.

50

Они поселились в четырехзвездочном отеле в Герцлии, в котором Фотерингил был шеф-поваром. Разиэль провел их через холл под изумленными взглядами почтенных торговцев бриллиантами.

Процессию возглавлял сам Разиэль, в черных слаксах, черной рубашке и больших темных очках, который поддерживал под руку Де Куффа. Следом шла бывшая монахиня мисс ван Витте, в строгом платье из жатого ситца. Затем двое покатоплечих братьев Волсинг. Отец и сын Маршаллы в двухтысячедолларовых костюмах, постепенно превращающихся в лохмотья. Сония в сандалиях и джинсах. Элен Хендерсон, Саскатунская Роза, в шортах цвета хаки, туристских ботинках и футболке с коротким рукавом под пару к шортам, на спине станковый рюкзак. Она явно решила разделить судьбу Сонии, будь что будет. И Гиги Принцер тоже приехала, остановившись у друзей в Эйн-Ходе, деревне художников на побережье.

— Цирк, — пробормотал сидящий в холле постоялец.

Им отвели занюханные, зато просторные апартаменты в задней части отеля, так что Де Куфф, как обычно, получил в свое распоряжение отдельную маленькую спальню. Их окна выходили не на море, а на фабрику по производству соков, окруженную тонущими в дымке грейпфрутовыми плантациями.

Не успели они разместиться, как Маршаллы сцепились из-за комплекта черных гроссбухов, в каких могла бы вести учет бухгалтерия, скажем, небольшой транспортной компании или нью-йоркского винного погребка. В конце концов молодой Маршалл одолел папашу, применив грубую силу.

Волсинги натянули плавки и отправились в бассейн, где, без сомнения, продолжили удивлять торговцев бриллиантами, развалившихся на шезлонгах. Они походили на пару здоровенных тевтонских призраков, посланных Валгаллой искупать грехи или вершить возмездие.

Элен Хендерсон, которая подхватила простуду, лечила ее, глотая витамины и пытаясь медитировать.

Позже, пока его сын спал, старший мистер Маршалл подполз к нему по ковру и спас один из своих гроссбухов. Среди религиозных маний старшего мистера Маршалла было и число тридцать шесть во всех его вариантах и сомножителях. Он сидел на ковре с гроссбухом на коленях, закатив глаза так, что виднелись только белки, и пытался сопоставить цифровое значение имени Де Куфф с годом и число года — с девятым днем ава: а вдруг окажется, что девятое все же неподходящий день. Его гроссбух содержал в себе пылкие отвлеченные рассуждения насчет числа тридцать шесть и зашифрованные записи его размышлений о мистических свойствах числа тридцать шесть в иврите, ламед-вав, а также чисел три, девять и восемнадцать.

На других страницах он записывал, полностью или сокращенно, магические формулы, имена твердей, властей, тронов и ангелов-хранителей, чье могущество можно было направить против своих недругов. Одно из заклинаний, поводы прибегать к которому ему часто давали разные чиновники и аудиторы в Южном округе Нью-Йорка, было направлено против кредиторов.

«Да отнимется у него язык, — просило оно беспощадных ангелов, — и бесплодным будет его умышление, да не вспомнит он обо мне, не скажет на меня и, когда я пройду перед ним, не увидит меня».

Старший мистер Маршалл — и его сын тоже — был способен производить в уме сложные расчеты. А еще считать карты при игре в очко — в некоторых казино перед ними закрывали двери. Младший мистер Маршалл также написал несколько компьютерных программ.

На крохотной кухоньке бывшая сестра Мария Иоанна Непомук ван Витте заваривала травяной чай, на табуретке рядом лежали раскрытые «Гностические евангелия» Элейн Пейджелс. Из-под книги выглядывало письмо от бывшей подруги по сестрам Общей Жизни, которая теперь была членом нидерландского парламента и открытой лесбиянкой.