– Охотница, – ровно, без выражения сказал он и своим длинным мечом нанес удар сверху вниз.

Она перекатилась к изножью, и длинный меч с глухим чмоканьем врезался в перину. Проклятие, в этой комнате слишком мало места! Долго ей не продержаться – черноволосый прикончит ее безо всяких уловок, за счет одной лишь силы. Такая мысль могла бы ужаснуть кого угодно, но у Магьер гнев полыхнул с такой силой, что она уже и не пыталась разобраться, что с ней происходит.

Ярость разливалась в ней, дивным образом придавая силы, и теперь она двигалась так стремительно, как никогда в жизни. Чутьем, а не разумом выискивая бреши в защите противника, Магьер лихорадочно соображала, как бы зайти ему за спину или сбить его с ног. Черноволосый, однако, упорно держался к ней лицом. Они перемещались по тесной комнатке, то и дело бросаясь в атаку, – хотя и без толку. Магьер так и не нашла ни единой бреши, ни единого промаха, когда она могла бы броситься к двери или, поднырнув под мечом противника, оказаться у него за спиной.

В который раз переступив к изножью, она рывком бросила свое тело на кровать. Противник без колебаний бросился за ней. В тот же миг Магьер присела на кровати и, распрямившись как пружина, ударила саблей так стремительно, что он не успел блокировать удар. Скользя сапогами по полу, он попытался отпрянуть, выгнулся, уворачиваясь от ее клинка. Шею он все‑таки уберег, однако острие сабли чиркнуло его по груди.

– Как…

Он осекся, со всхлипом втянул воздух. Взгляд широко раскрытых глаз впился в саблю Магьер. Кривясь от боли, он крепко стиснул зубы. Если рана и не отняла сил, то, безусловно, отвлекла – рука, сжимавшая меч, расслабилась, острие клинка ткнулось в остатки ночного столика.

Магьер не сказала в ответ ни единого слова – она просто позабыла, как это делается. Ей больше не хотелось достать противника саблей. Она жаждала разодрать ему горло. Челюсти ее заныли, рот никак не хотел закрываться – словно зубы уже не умещались в нем. Это минутное смятение свело на нет преимущество, которого она добилась, ранив противника.

Когда Магьер наконец бросилась на него, он уже твердо стоял на ногах. Бросив меч, он левой рукой схватил запястье руки, в которой Магьер сжимала саблю. Рывком дернув ее на себя, он круто развернулся и с силой ударил девушку о стену между дверью и платяным шкафом, а свободной правой рукой схватил ее за горло.

Инстинктивно Магьер другой рукой вцепилась в его запястье. Противник дважды ударил ее руку с саблей о стенку шкафа, но Магьер так и не разжала пальцы.

– Мне не нужно оружие, чтобы убить тебя, – прошипел черноволосый ей в лицо, и впервые хладнокровие изменило ему. – Тебе ведь нужно дышать, верно?

Яростно извиваясь, Магьер пыталась оттолкнуть его, но он не дрогнул, невозмутимо ожидая, когда она начнет задыхаться.

Магьер даже и не осознала, что перестала дышать. Удушье непостижимо подействовало на нее – словно пальцы, сжавшие горло, преградили выход ее гневу, и теперь он рос, изнутри заполняя ее целиком. Не мигая, она в упор смотрела на врага, покуда широко раскрытые глаза не заслезились.

В тот миг, когда первая слеза покатилась по щеке Магьер, снизу, из общей залы, донесся вдруг страшный, душераздирающий вой, и черноволосый вздрогнул, невольно повернув голову. Магьер ощутила, что он на миг ослабил страшную хватку. Тогда она выпустила его запястье, пальцами обхватила его затылок, сама подалась вперед – и вонзила зубы в его горло.

Испуганный его крик зазвенел в ее ушах, когда она прокусила его холодную кожу, и в рот ее хлынула кровь. Желудок вдруг свела судорога нестерпимого голода. Черноволосый протянул руки, чтобы оттолкнуть ее голову, но Магьер сама отпрянула и сверху вниз ударила его саблей. На сей раз клинок вошел в его левое плечо, и раздался хруст разрубленной кости.

– Магьер!

Кто‑то звал ее из немыслимой дали… Ах да – снизу, из общей залы.