– Тебе просто приснился дурной сон. – Лисил торопливо, но нежно подхватил Розу, прижал к себе.

– Где бабушка?

– Вот у тех, кто спит в моей кровати, никогда не бывает дурных снов, – беспечным тоном продолжал Лисил. – Она слишком большая и мягкая. Хочешь поспать в моей кровати?

Девочка моргнула слипающимися глазами:

– А ты где будешь спать?

– А я буду сидеть в кресле и присматривать за тобой до самого рассвета. Согласна?

Девочка улыбнулась, ухватилась за его шею и положила голову ему на плечо.

– Ага, согласна. Мне страшно.

– Не бойся. – Лисил крепче прижал к себе сонного ребенка и оглянулся. Магьер стояла у подножия лестницы, тяжело опираясь о перила.

– Не бойся, – ласково прошептал он. И умело солгал: – Утром все будет хорошо.

ГЛАВА 10

Рашед метался по пещере под пакгаузом в волнении, весьма смахивающем на панику. Он примчался домой, к Тише и Крысенышу, если, конечно, Крысеныш после бегства из таверны тоже направился домой, – чтобы немедленно переместить их в более безопасное место. Охотница хорошо разглядела его лицо, а ведь в этом городе многие знают его как владельца пакгауза. И вот, пожалуйста, не только Крысеныша нет дома, но и Тиша пропала.

Ушла искать их обоих, или же сама решила перевести Крысеныша в безопасное место? То и другое вполне было в характере Тиши, но сейчас Рашед ни в чем не мог быть уверен. Он направился было к выходу из пещеры, чтобы выбраться наружу и отправиться на поиски Тиши, но остановился, поняв, что времени у него на это нет. После долгого ночного существования любой вампир ощущал всем своим существом перемещение по небу невидимого для него солнца. Те, кто не сумел выработать такое чутье, давным‑давно обратились в пепел в безжалостном свете дня. Рашед знал, что солнце вот‑вот покажется над горизонтом, а потому он отошел от выхода и снова принялся беспокойно вышагивать в темноте. Где же Тиша?

Как бережно и осторожно Рашед обустроил их маленький замкнутый мирок, место, где они могли не просто существовать – процветать, благоразумно кормиться и не опасаться, что их обнаружат. Да, это был самый настоящий дом, но благодаря тому, что здесь Тиша. В свое время он надеялся даже, что когда‑нибудь она избавится от своего призрачного мужа, который цепляется за нее и в своем посмертном существовании. Что если она отправилась искать Крысеныша и ее сжег дневной свет? Тогда лучше бы Крысенышу сгореть вместе с ней, потому что иначе Рашед будет медленно и методично рвать его в клочья и грязный ублюдок сойдет с ума от голода, но так и не дождется спасительной второй смерти.

Будь проклята эта охотница! Чтоб и ей мучиться вечно! Ах, каким же он был дураком!

Кровь текла из раны в плече Рашеда, и он с трудом мог двигать левой рукой. Ключица, похоже, сломана. Неглубокая рана на груди тоже сочилась кровью. Жгло и болело так, словно раны облили освященным елеем, и к тому же они никак не затягивались. Рашед вспомнил, в каком ужасе Крысеныш вернулся после боя с охотницей на дороге в Миишку. Чтобы исцелить эти раны, ему нужно напиться крови и как можно скорее.

Ведь сказал же он Крысенышу: «Никакого шума»! Неужели так трудно было понять? В считанные секунды он потерял преимущество в поединке с охотницей, а Крысеныш и вовсе ухитрился поднять на ноги весь дом. Теперь охотница точно знает, что в городе есть по меньшей мере два вампира. Положение такое, что хуже себе и представить нельзя.

И что, во имя всех демонов преисподней, произошло с ним, Рашедом, во время самого поединка? Сабля охотницы зачарована, а может, и выкована с помощью чар. Это очевидно. Откуда у нее такое оружие? Но ведь даже и клинок, пропитанный особыми чарами, выкованный именно для боя с живым мертвецом, не мог дать этой девчонке преимущество в поединке с Рашедом – слишком он силен и опытен.