— Вы совсем, совершенно не понимаете моих переживаний!

Он повысил тон. Его возбуждение становилось опасным.

На них оглядывались прохожие, торговцы скобяными изделиями прерывали свою работу, чтобы взглянуть на вышедшего из себя человека, который безудержно жестикулировал и говорил слишком громко. Для Матильды все это было пыткой.

— Хорошо, — проговорил Жирар. — Я покидаю вас, но поверьте мне: для вашего черствого сердца путь в рай заказан!

По его лицу скользнула ухмылка, полная какого-то подразумеваемого смысла, и он удалился большими журавлиным шагами.

— Вам нехорошо, мадам? — спросил ремесленник, возле лавочки которого завершилась эта сцена.

Услышав громкий раздраженный голос, он выбежал на улицу, еще держа в руках железный стержень, который перед тем начал обрабатывать молотом.

— Благодарю вас за вашу любезность. Пустяки. Я пойду.

Матильда чувствовала одновременно и ярость, и огорчение. Очень уязвимая к возможности попасть в смешное положение, она была не меньше расстроена чувством своей ответственности, хотя и не была ни в чем виновата, за состояние, помрачавшее рассудок своего поклонника. Сознание того, что не в ее силах изгнать из него демонов сумасбродства, ее удручало.

До улицы Кэнкампуа она добралась в состоянии глубокого волнения. Но у нее не оказалось достаточно времени задуматься над тем, в чем тут дело. На этот раз в мастерской оказался Бертран, навещавший ее теперь все реже и реже.

— Большая новость, мама! Возвратившаяся в Париж королева прислала к нам своего камергера заказать цепочку из чеканного золота для маленькой принцессы Маргариты, своей младшей дочери. Она хочет, чтобы цепочка была безукоризненного качества, и желает получить ее как можно скорее.

— Вы послали с камергером образцы моделей, которыми мы располагаем?

— Я предложил ему все наши эскизы. Ее величество сама выберет то, что ей понравится.

— Как скоро мы получим ее ответ? И когда должна быть готова цепочка?

Погрузившись снова в работу, она забыла о тяжелом дне, который начался так необычно и так неприятно продолжился, и, отбросив все, занялась только королевским заказом, который должен был прибавить блеска к репутации их дела.

Уже при Бертране, заразившем ее своим возбуждением, а потом и одна, когда он ушел, она работала до колоколов СенМаглуар, возвестивших окончание рабочего дня.

К вечеру серое небо стало еще более мрачным от словно набухших снегом туч. Снова посыпались крупные хлопья, под пеленой которых Матильда спешила домой. Она подбирала складки плаща и старалась не поскользнуться на своих защищавших обувь деревянных подметках.

Встретивший ее дома запах горевших в камине поленьев почти успокоил Матильду.

— Ну вот, дорогая моя! — воскликнул Этьен, увидев ее в дверях. — Вы можете гордиться тем, что довели человека до сумасшествия!

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что сказал, дорогая: из-за вас наш зять Жирар впал в безумство.

— Окончательно?

— Да я вижу, вы были в курсе его состояния, раз вас интересует лишь степень его сумасшествия!

— Увы, друг мой, как я могла этого не знать? Не дальше чем сегодня, после обеда, он остановил меня на улице со своими абсурдными речами, которые не остались незамеченными даже для прохожих!

— Примерно так я и думал.

— Вы видели его?

— Да, видел, с ножом в руках!

— Что вы говорите?

— Истинную правду. Разъяренный вашим отказом, ваш поклонник решил отделаться от препятствия, стоящего между ним и вами.