Чернота.

Десра бродила у телеги, потом остановилась около вола. Положила руку ему на спину, ощутила, как жарко животному, как дергается при каждом укусе насекомых кожа. Поглядела в глаза зверя и вздрогнула, поняв, какие нежные у него ресницы. «Принимай мир таким, какой он есть». Последние слова Андариста, сказанные ей перед тем, как мир забрал его. Это оказалось нетрудным. Люди либо наделены силой, либо нет. Слабаки оставляли ее разочарованной, душа наполнялась темным презрением. Если такие делают выбор, это бывает неверный выбор. Они позволяют миру раз за разом ломать себя и удивляются — выпучив глаза, словно волы — почему мир так жесток. Но разве проблема в мире? Они просто раз за разом становятся на тропу панического бегства. Они никогда ничему не учатся. Ничему.

Есть сильные и слабые. Слабаков — легион. Некоторые попросту слишком глупы, чтобы заняться чем-то, кроме повседневных нужд: сеют, собирают урожаи, молотят, кормят скот. Растят детей, зарабатывают деньги на очередной кувшин пива, очередную понюшку д'байанга. Они не могут глядеть за горизонт. Даже в соседнюю долину не заглядывают. Внешний мир — место, где таятся неведомые вещи, откуда приходят беды; он нарушает привычную жизненную рутину. Они не любят думать. Глубины страшат, долгое путешествие без цели — путь, на котором можно потеряться и умереть, скорчившись, в канаве. Она повидала так много слабаков. Слабаки тысячами мрут без всякого толка. Десятками тысяч. Они умирают, ибо выбрали невежество, ибо верят, что слепой бог сумеет их спасти.

Но и среди сильных немногие заслуживают внимания. Большинство — громилы. Они угрожают вам физически или эмоционально, но в результате одно и то же — они запугивают жертву. Громилы взяли себе за цель доказать как можно большему числу людей, что они от рождения слабы, что их жизни лишены ценности. Сделав так, громила заявляет: «Делай что скажу, и я обеспечу тебе спокойствие. Я буду твоей силой. Но если ты рассердишь меня, я устрою тебе настоящий террор. Может, и убью». Много есть подобных негодяев со свиными глазками, шкодливых мальчишек во взрослых телах. Или пучеглазых сучек… хотя такие, показав жертвам, насколько они слабы, подлизывают пролитую кровь — ловкие язычки так и снуют. Есть физические громилы и громилы эмоциональные, но все они умело разрушают чужую жизнь. Нет, такие ей не нужны.

Однако существуют и те, что наделены силой особого рода. Ее трудно заметить, ибо она скрыта. Они спокойны. Часто они сами считают себя слабаками. Но, если на них сильно давят, они на удивление самим себе обнаруживают, что не хотят сделать шаг назад, что в душе воздвигается неприступная стена, непроходимый барьер. Найти такого — самое драгоценное из открытий.

Некогда Десра сама играла в громилу, скорее от скуки, чем от иной причины. Она вылакала достаточно крови…

Можно было бы заняться этой игрой со Сколом — если он вернется, ведь гарантии этому нет. Да, она могла бы использовать его и существ вроде него — тех, что мнят себя сильными, хотя на деле слабы. Ну, она им это докажет. Но кровь их окажется не особенно сладкой или чистой…

Она кое-кого открыла. Она нашла того, чья сила абсолютна. Того, перед кем чувствует себя слабой, но это на редкость приятное и блаженное чувство. Того, кому могла бы сдаться, не боясь, что однажды он подло использует ее. Только не он.

Не Нимандер Голит.

Десра увидела, как Каллор выходит из развалины башни. Он явно волновался. Хрустя кольчугой, воин торопливо прошел между пугал на дорогу. Забрался в телегу, ступив поношенным сапогом на колесо, и помедлил, глядя на Скола. — Нужно выбросить глупца, — заявил он Аранате, которая сидела, заслонив бесчувственное тело тряпицей.

Она молча улыбнулась в ответ.

Десра нахмурилась.