— Позволят? Кто?

— Несколько миллионов жалких слабаков.

Десра оглянулась на Скиньтика: — Почему ты позволил этому случиться? — Но он плакал и только качал головой.

— Не вини его, — произнес Джагут. — Никого не вини. Бывают и случайности.

— Ты затащил нас, — горьким и обвиняющим голосом сказал Скиньтик.

— Увы, да. У меня были причины… Но, кажется, я ошибся. Нужно было действовать более… прямо, но я не люблю прямоты. Когда увидите Аномандера, передайте ему от меня: он выбрал верно. Каждый раз выбирает верно. Скажи, что изо всех, мною встреченных, лишь один заслужил мое уважение. Он.

Скиньтик всхлипнул.

Десра почему-то была потрясена словами Джагута.

— И помните, — добавил Джагут, — что нельзя доверять Каллору.

Ощущая беспомощность и бесполезность, Десра подошла ближе к льду,

— Осторожно, женщина. Эта кровь сильно взывает к вам, Тисте Анди.

Да, она ощутила, но не поверила ощущению, даже не обратила внимания — это хорошо знакомая ложь, сказка о чем-то великом, лежащем чуть впереди, об ответах на все вопросы, до которых чуть дотянуться… еще один шажок, еще один. И еще. Время беседует с живущими, но время — известный лжец, сказочник. Время обещает все, но не дает ничего.

Она взирала в темноту и вроде бы видела движение глубоко, глубоко внутри.

— Ни одному Джагуту не верь, — заявил Каллор, следя за низким уже солнцем, — а Готосу особенно.

Араната сурово глядела на древнего воина; и, хотя он не поднимал глаз на сестру, Кедевисс понимала: Каллор чувствует себя словно под осадой. Внимание женщины, опустошительная атака холодного расчета — тут даже воин дрогнет.

Но главное впереди, знала она. Что-то произошло. Десра побежала в развалины и не вернулась. Ненанда дергался на месте, не сводя взора с жалких руин.

— Некоторые боги рождены на страдание, — бурчал Каллор. — А вам лучше ехать прямиком в Коралл. Натравите Аномандера Рейка на этого Умирающего, верните Скола, если он вам так нужен. По крайней мере, отомстите.

— А что, месть так важна? — спросила Кедевисс.

— Зачастую она — все, что остается, — отвечал Каллор, прищурившись на западный горизонт.

— Поэтому за вами идут?

Он обернулся и поглядел на нее. — Кто за мной идет?

— Кто-то. Это кажется очевидным. Или я ошиблась?

Араната подала голос из телеги: — Ты не ошиблась, сестра. Но ведь за ним всегда идет охота. Погляди в глаза, и поймешь.

— Радуйтесь, что вы мне еще полезны. — Каллор снова отвернулся.

Кедевисс заметила, как сверкнул глазами в спину воина Ненанда.

Сколько времени прошло? Дни, а может, и недели. Нимандер стоял и следил, как зодчий строит башню. Придает форму камням при помощи кулаков и где-то найденных каменных ударников, отесывает деревянной киянкой края блоков из пемзы (он сказал, что хочет «облегчить стены»).

Гиганта удовлетворит лишь большая башня, высотой не менее четырех этажей. «Сделанная из крови драконов, застывшей словно стекло. Пемза — их последние выдохи. Башня, да — но и монумент, и могильный камень. Что получится? Не знаю. Ты умен, Нимандер, вон какую идею подал. Ты слишком умен, чтобы остаться здесь. Сиди в башне, когда она пропадет, а я останусь».

Этот спор повторялся изо дня в день. Нимандер побеждал, но не благодаря искусным аргументам или апелляциям к самолюбию Старшего (похоже было, что самолюбия у того вообще нет), а благодаря упорному нежеланию сдаться.

Ведь его ничего особенного не ожидает.