— Всем покинуть повозку, — приказал Карса. — Возьмите все, что захотите — но времени у вас немного. — Он снова сел, обвел взором остатки роскошного пира. Он ел, пока капитан просто смотрел — самодовольно, словно щедрый отец. Таким и в смерти остался. Но Карса ему не сын. Не наследник. Неважно, что придумал глупец. Он Тоблакай. Теблор. На севере его ждут сородичи.

Готов ли он к ним?

Да.

Готовы ли они к нему? Вряд ли.

Его ожидает долгий поход — в жалком королевстве не нашлось ни одной подходящей лошади. Он вспоминал времена юности, яркие драматические дни, переполненные знамениями. Каждый лист травы казался ему исполненным значения — но молодой ум попросту выдумывает всё это. Молодого еще не иссушило солнце, не обтрепали ветра. Перед ним просторы, которые жаждут покориться ногам. Враги, которых нужно крушить, грубо хохоча от радости и орошая воздух кровью.

Однажды — кажется, так давно — он ушел на поиски славы… только для того, чтобы осознать: все не такое, каким воображалось. Жестокая истина, которую спутники поняли гораздо раньше, хотя это он назвался Воеводой. Они, тем не менее, позволили увлечь себя — и погибли. Их поборола сила воли Карсы. Какой урок можно извлечь из этого?

Последователи будут следовать за тобой даже ценой жизни. В подобном народе имеется порок — готовность отказаться от инстинкта самосохранения. Порок можно эксплуатировать — жертва будет даже довольна. Неуверенность, смущение пасуют перед простотой. Простота так удобна и так опасна…

Без последователей Капитан ничего не достиг бы. Так бывает во всем мире. Войны превращались бы в хаос набегов, засад, избиений невиновных. Они мало чем отличались бы от кровной мести. Никто не воздвигал бы монументов. Не было бы храмов, дорог и городов. Кораблей, мостов. Поля съежились бы до делянок, которые может обработать одна семья. Без толп последователей не родилась бы цивилизация.

Он мог бы рассказать об этом людям. Ему хотелось бы сделать их не последователями, но товарищами. Совместно они обращали бы цивилизацию в руины — везде и всюду, где находили. Ибо, при всех ее благах, главная цель цивилизации — плодить последователей, приводить в движение волну погрома, вздымать кровавый вал, на гребне которого полетят немногие тираны. Они поведут толпу ложью и стальными словами — «честь», «долг», «патриотизм», «свобода» — они накормят дурачье мечтами о «великом предназначении», научат страдать и причинять страдания окружающим. Он видит перед собой лицо врага, и на нем две маски — тупая жертвенность и холодноглазое господство. Он видел вождей, пожиравших трупы доблестно павших. И это не путь Теблоров. Это не его путь.

Шум разграбления комнат уже затих. Тишина со всех сторон. Карса опустил руку и при помощи крючка снял чайник с углей, опустив на столик посреди объедков, серебряных тарелок и золоченых кубков. Потом пнул жаровню, разбросав угольки по роскошным коврам, шелковым одеялам, мехам и шерсти. Подождал, пока ткани не занялись огнем.

Едва показались первые языки, Карса Орлонг встал и вышел, пригнувшись под притолокой. Мир был тьмой, начинавшейся сразу за кострами стоянки. Над головой бешеные россыпи звезд. Королевская челядь Капитана выстроилась полукругом перед каретой. Карса стоял на балконе с троном.

— Рабы освобождаются, — громко произнес он. — Офицеры пусть поделят добычу, коней и прочее — равные доли каждому, рабам, солдатам и прислуге. Обманете хоть одного, и я убью вас. — Позади него языки пламени выскакивали из каждого окна, каждой щели. Черный дым вздымался все более толстой колонной. Он ощущал спиной жар.

— На заре, — снова заговорил он, — все могут уходить.