Ну, сможет ли он прыгнуть, не устроив шума? Конечно, сможет — он ворует много лет, ворует удачно — если не учитывать все аресты, штрафы, тюрьму, рабство и так далее. Торвальд помедлил, оценивая расстояние, решая, за какую часть ограждения цепляться — и швырнул тело через пустоту. Удача! Почти бесшумно! Он заболтал было ногами, но тут же запрыгнул на балкон. Балкон был узким, загроможденным горшками, в которых торчали засохшие растения. Теперь можно открыть замки и проскользнуть в комнаты верхнего этажа. Раз плюнуть, не так ли? Надежнее, чем ползти по внешней стене, когда трое глупцов еще болтают внизу — один случайный взгляд вверх, и он замечен. Самое последнее, что он хочет видеть — это как один из них вытаскивает мечи (не то, чтобы он видел у них мечи, но…). Торвальд коснулся двери балкона. Не закрыта! О, дела действительно наладились. Что же, он может пройти внутрь и оказаться…

— Прошу, капитан, садитесь.

Она полулежала в плюшевом кресле, едва видимая в полумраке комнаты. Вуаль? Да, вуаль. Какие-то темные просторные одежды, возможно, шелка. Длиннопалая рука в серой перчатке держит бокал. Напротив — еще одно кресло.

— Налейте вина. Да, там, на столике. Проблема с этим путем — с крыши пристройки — в том, что вся крыша просматривается из любой комнаты этой стороны дома. Полагаю, капитан, вы либо проверяете безопасность имения, или желаете переговорить со мной тайно. К сожалению, любая иная альтернатива меня не порадует.

— Действительно, Хозяйка, я проверял… кое-что. И да, — добавил он, собрав столько апломба, сколько смог, и подходя к столу, чтобы налить янтарного вина, — я желаю поговорить с вами тайно. Относительно кастеляна и двоих его новых охранников.

— Они здесь… лишние?

— Можно и так сказать.

— Не хотелось бы огорчить вас.

Он сел. — Огорчить, Хозяйка?

— Скажите, охранники ворот именно такие бестолковые, какими кажутся?

— Они окажутся ценным приобретением, Хозяйка.

— Неужели?

— Вы можете удивиться, — сказал Торвальд, — но они многое повидали в жизни. И многому научились. Охраняли караваны, были вышибалами, громилами на службе у банд, охотниками за головами. Неуклюжими их делает всего лишь официальность нынешней службы. Но они скоро привыкнут.

— Надеюсь, не распустятся.

«Понятно», подумал Торвальд Ном. «Она на что-то намекает. Вот только я не знаю, на что». — Хозяйка. Насчет Усерлока, Лезана и Пугая…

— Капитан, я так понимаю, вы отбились от Дома Ном. Нехорошо. Я всегда советую исправлять старые ошибки. Примирение необходимо для выживания.

— Я подумаю над этим, Хозяйка.

— Подумайте. А теперь прошу уйти. По лестнице. Сообщите кастеляну, что я желаю с ним побеседовать — нет, ваша личная встреча со мной не будет иметь дурных последствий. На деле я растрогана вашей заботой. Преданность — главнейшая черта семьи Ном. О, и допейте вино, капитан.

Он торопливо повиновался. Потом закрыл дверь балкона. Поклон госпоже Вараде, коридор, лестница вниз… Он ощущал себя малость одуревшим. Вино? Нет, не вино. спустившись на нижний этаж, он вышел через главное крыльцо и пересек двор, направляясь к кастеляну и его дружкам.

— Кастелян Усерлок, — позвал Торвальд, с удовольствием заметив, что все трое виновато дернули головами при звуке этого имени. — Госпожа желает немедленно вас видеть.

— О? Разумеется. Благодарю, капитан.

Торвальд Ном проследил, как он уходит, и обернулся к Лезану Дверу и Пугаю. — Интересные у вас занятия. Я обязан объяснить ваши обязанности, ведь кастелян об этом забыл.