Но ведь есть моя сестра. Моя улыбчивая сестричка — убийца. Моя завистливая, холодная как лед, вероломная родственница. Она почти так же умна, как я, но невосприимчива к несчастьям. Боюсь, это качество говорит о безумии.

Так или иначе, Чаур, ты должен остаться здесь, скрытым от взоров. А я должна нанести визит сестрице. Перемолвиться словечком — другим. Скоро буду. Понял?

Он кивнул.

— А теперь помойся. Не хочу огорчать Баратола, да и ты не хочешь, верно?

Что ж, Чаур отлично понимал людей… почти всегда. Еще он отлично умел кивать. Но иногда понимание и кивание не совсем совпадали. Как сейчас.

Но об этом позже.

Возчику не довелось закончить завтрак, потому что кто-то слишком скоро обратил внимание на завернутое тело и довел до сведения Мизы, что какой-то дурак оставил у гостиницы телегу с трупом — едва ли это можно назвать хорошей рекламой даже для такой дыры, как «Феникс». Миза с руганью пошла поглядеть — и сапоги показались ей очень знакомыми. Сердце вдруг похолодело. Она отдернула брезент с лица Муриллио.

Все произошло очень быстро: попытка не поверить глазам, унылое понимание, поток негодующих слов… Наконец горе показало свое лицо из-за пыльной, душной подкладки души. Мерзкое чувство беспомощности, коварный натиск потрясения. Ирильта загнала возчика в угол; видя, в какую угодил переделку, старик вложил все, что знал.

Круглый коротышка у дальней стены встал, сбросил похмельную расслабленность и принял командование. Велел Ирильте и Мизе занести тело в подсобку на втором этаже. Они послушались с трогательным смирением. Была послана весточка Колю. Что до остальных… ну, они рано или поздно вернутся в «Феникс», так что пытка сообщением дурной новости скоро кончится, и снова забурлит половодье эмоций. Живые ощутили в душах своих тяжесть утраты. Они понимали, что ближайшие несколько дней пройдут без радости, без спокойствия, и заранее чувствовали себя разбитыми, утомленными. Даже Крюпп поддался общему порыву.

Лучший друг мертв, а в смерти нет справедливости. Она всегда приходит слишком скоро. Приходит проклятием незавершенности, невосполнимой потерей. И за ней спешит, рваными утесами вздымаясь из пучины, гнев.

Возчика заставили рассказать об увиденном в лагере рудокопов — о дуэли ради какого-то парнишки, о том, как победитель приказал отвезти тело в «Феникс». Он клялся, что ничего больше не знает; и действительно, в тот миг лишь Крюпп — мудрый Крюпп, хитрый Крюпп — понимал, о каком парнишке идет речь.

Не пора ли ему посетить некую школу фехтования? Возможно.

Пытка, тяжесть, ужасный вес дурных новостей — день свидетельства об очередной сокрушенной душе. Поистине день падения. Самый тоскливый и унылый день.

Этой ночью заплачут вдовы. Давайте поплачем и мы.

Двое приближаются к «Гостинице Феникса». Кто из них успеет первым — от этого изменится всё. Если восстановление баланса зависит не от природы, но от рода людского — Раллик Ном первым услышит вести о гибели друга, поспешит, сердито прищурив глаза и возлагая на себя новое бремя, ибо хотя отмщение удовлетворяет некие нужды души, безжалостное убийство наносит ей ужасный вред. Конечно, он уже совершал подобное раньше, во имя другого приятеля, так что хорошо знаком со вкусом потери.