Дымка прокашлялась. Что-то текло от Сциллары к Баратолу и обратно, и это что-то тревожило ее. — Баратол, мы сможем заплатить штраф Гильдии, но твои драки — дело более серьезное.

Он уныло кивнул: — Исправительные работы. Полгода или вроде того. — Но тут губы разошлись в ухмылке: — Догадайтесь, на кого я буду работать?

— На кого?

— Железодельни Элдры. За шесть месяцев я заработаю билет в Гильдию, это вполне законно. Какая — то реабилитационная программа.

Гортанный смех Сциллары заставил обоих стражников подтянуться. — Ну, полагаю, это единственный путь.

Он кивнул: — Похоже, я начал неправильно.

— Не уверена. Гильдия счастлива? То есть ты же все-таки их обошел?

— У них нет выбора. Законы должна исполнять любая гильдия города, кроме разве что Гильдии Ассасинов. Понятное дело, для большинства такие работы означают какой-то уровень ученичества, но ограничений нет. Сдай экзамен — и всё.

Сциллара чуть не лопалась от смеха. Даже Баратол едва сдерживался.

Дымка сказала со вздохом: — Я улажу дело со штрафом. Считай это займом.

— Рад принять, Дымка. Спасибо тебе.

— Помяни Калама, — бросила она, уходя. Не нее стражники даже не посмотрели. Что же, не привыкать.

Бхок’арал открыл дверь. Алхимик Барук смотрел на него сверху вниз, пока не понял: это самый обычный бхок’арал, не демон, не Солтейкен. Просто бхок’арал, сморщивший сухое личико в презрительной ухмылке, настороживший острые уши. Когда животное попыталось закрыть дверь, Барук поставил ногу и помешал ему.

Внезапная ярость, негодование. Шипя, плюясь и корча рожи, бхок’арал показал Баруку кулачок и убежал по коридору.

Верховный Алхимик закрыл за собой дверь и тоже двинулся по коридору. Он слышал других бхок’аралов — какофонию звериных голосов, в ответ на вопли первого поднявших тревогу на весь храм. На пересечении с другим коридором гость столкнулся со старой дальхонезкой, разрывавшей на прутья метлу. Поглядев на Барука, она бросила что-то на родном языке и сложила пальцы левой руки в причудливую фигуру.

Верховный Алхимик скривил губы: — Отзови проклятие, Ведьма. Сейчас же.

— Когда за тобой придут пауки, не будешь таким смелым.

— Сейчас же, — повторил он. — Я теряю терпение.

— Ба! Да ты не стоишь усилий! — Она тут же распалась на кучу пауков, разбежавшихся во все стороны.

Барук заморгал и торопливо отступил. Но ни одна из тварей не спешила в него направлении. Еще миг — и они необъяснимо исчезли, хотя в коридоре не было видно ни одной щелки и трещинки.

— Верховный Алхимик.

Он поднял глаза. — А, Верховная Жрица. Я постучал…

— И бхок’арал пустил вас внутрь. Они всегда так делают. Почти все служки разбежались.

— Не знал, что бхок’аралы могут так распоясаться.

— Гм… да. Вы пришли побеседовать с избранным… рупором Темного Трона?

— Не могу поверить, что вас отправили в отставку, Верховная Жрица.

— Всем бы вашу деликатность.

— А почему в Храме жрица Ардаты?

— Как почему? Со мной пришла.

Маг Тени — боги подлые! — сидел на полу алтарной комнаты и точил ножи. Вокруг него были разбросаны не менее дюжины ножей различного вида. — Сегодня, — начал он бормотать, — сегодня ночью все они умрут! Перерезанные горла, вскрытые сердца, пронзенные глазные яблоки, сорванные ногти. Резня и бойня, сеча и… — Тут он поднял взор, виновато вздрогнул, облизал губы и расцвел улыбкой.