Он прошелся по крыше и сел так, чтобы видеть передний двор. Вот и они, Пугай и Лезан Двер, кидают кости о стену слева от главных ворот. Он услышал, как открылась дверь прямо под ним, увидел ковер света, простершийся по ступеням и камням мостовой, узнал силуэт стоящего в двери человека. Усерлок, Усердный Лок. Не шевелится, застыл, смотрит. На что же?

Костяшки застучали, отскакивая от камня, и двое «дворовых охранников» присели, рассматривая расклад.

«Вот на что он смотрит. Смотрит на кости».

Торвальд увидел, как оба медленно выпрямляются и поворачиваются к стоящему в двери человеку.

А тот делает шаг назад и закрывает дверь.

«Ох, дерьмо».

Что-то зашумело сзади. Торвальд Ном развернулся. Чертова темнота — где же луна? Прячется за штормовыми тучами, разумеется. Он поднял глаза. И увидел россыпь блестящих звезд. «Какие тучи? Никаких туч нет. И если это гром, где молнии? И если это ветер воет, почему здесь вообще ветра нет?» Он не был уверен, что шум ему не почудился — на крыше никого, здесь и спрятаться негде. Он один наверху.

«Как стержень громоотвода».

Он попробовал успокоить бешено бьющееся сердце, медленно вдыхая и выдыхая. Что же, он хоть как-то готовится. Инстинкты гудят, словно туго натянутые струны. Ладно, он сделает что сможет.

«Но этого будет недостаточно. Боги подлые, этого мало!»

Скорч казался испуганным — но он ведь всегда так выглядит. — Расслабься, — сказал Лефф. — Ты меня отвлекаешь.

— Эй, ты что-то слышал?

— Ничего.

— Точно.

— И что это должно означать? Мы ничего не слышим. Отлично. Значит, нечего бояться.

— Они остановились.

— Кто?

— Те, на той стороне ворот. Остановились.

— И слава Худу, — ответил Лефф. — Кости меня с ума сводят. Каждую чертову ночь, снова и снова. Клик клак клик клак, боги подлые. Не знал, что сегуле такие игроки — знаешь, это уже болезнь, пристрастие. Не удивляюсь, что они маски потеряли. Проиграли, наверное. Вообрази. «Гык, ничё у меня нету окромя маски, но удача перменяется, верно? Так чё вот, глянь, крутая маска. Гык».

— Это они сглупили, — кивнул своим мыслям Скорч. — Если хочешь, чтобы никто не догадался, что ты шулер — надевай маску. Они их проиграли и сразу покатились по наклонной. Да, это умно, вот только пришлось весь ум напрячь, чтобы понять.

— Что понять?

— Ну, сегуле. А что если все они жульничают?

Лефф огляделся. Так лучше. Отвлекай пугливого идиота. Ладно, ладно, всё всё равно неправильно. То ли запашок в воздухе, который и не запашок вовсе, то ли пот под доспехами слишком липкий. Рука так и хватается за рукоять меча на поясе, глаза глядят на прислоненный к стене арбалет. Заряжен? Заряжен.

«Клик клак клик клак. Давайте, ребятки, начинайте снова, или я сам занервничаю».

Резак остановил коня и склонился в седле, глядя на пришвартованный корабль. Никаких огней. Злоба так рано легла спать? Вряд ли. Он колебался. Он не вполне понимал, зачем приехал именно сюда. Думал найти Сциллару?

Возможно… но, если так, гротескное желание показывает темную сторону его натуры. Ему вовсе не хотелось видеть эту сторону слишком долго. Он, откровенно говоря, бросил ее. А она чужая в Даруджистане. Нужно было быть благороднее, нужно было стать ей другом.

Сколько жизней готов он погубить? Если существует справедливость, ему следовало уничтожить и себя самого.