Они шли к выходу, сопровождаемые монахами, один из которых моментально скрылся, а второй ненавязчиво выпроводил последних и запер двери. Тут я вышел из тени и встал в ожидании. Хелен выглядывала из-за моего плеча.

Когда монах повернулся и увидел нас, его действия показались мне крайне интересными. Правую ногу он двинул вперед, а тело непроизвольно приняло бойцовскую стойку: основную стойку для всех видов восточных боевых искусств. Не слишком вызывающе, чтобы не показаться агрессивным новичку, но для человека, понимающего в этом толк, вполне ясную.

Я радостно произнес:

— Мы хотели бы узнать, не уделит ли нам мистер Пэндлбери несколько своих драгоценных минут?

Монах моментально успокоился и даже изобразил некое подобие улыбки.

— После службы гуру обычно очень устает, — произнес он на безупречном английском. — Вы должны понимать, как велико мозговое напряжение. Он всегда готов помочь истинно нуждающимся, но по предварительной записи.

Я вытащил две пятифунтовые бумажки, что дала мне Хелен, и протянул их монаху.

— У меня не было возможности сделать свой взнос ранее. Меня сподвигла служба.

— Правда? — спросил он, беря у меня деньги и кидая их в довольно пухлую сумочку для пожертвований, которую держал в левой руке. — Попробую уговорить гуру.

Он распахнул дверь слева от лестницы и вошел. Хелен тихо произнесла:

— Не нравится он мне.

— Почему?

— Из-за глаз. Его рот улыбался, а они — нет. Забавный монашек.

— Не очень, — произнес я мягко. — Дзюдо, каратэ — вообще все боевые искусства Японии — являются современным усовершенствованием древних китайских, из Шаолиньского монастыря, которые подоспели из Индии вместе с дзен-буддизмом в шестом веке и были освоены монахами Хананьской провинции.

— Для священников довольно необычный род занятий.

— Времена были тяжелые. Подставляя щеку для очередного удара, молено было недосчитаться головы.

Дверь открылась, и на пороге, подзывая нас, появился монах.

— Гуру примет вас. Пять минут для разговора: он очень устал. И вы очень обяжете, если не станете задерживаться. В следующий раз записывайтесь заранее.

Я вошел, Хелен за мной, с большой неохотой. Я огляделся. Комната оказалась большой, стены задрапированы китайскими гобеленами — коллекционными, без сомнения, экземплярами, — пол покрыт сотканным вручную шелковым ковром такой же ценности. И великолепия.

Пэндлбери стоял на коленях перед небольшой статуэткой Будды, находящейся в алькове, нише в стене, и монах прошептал мне в самое ухо:

— Только ненадолго. — Затем вышел, потихоньку притворив за собой дверь.

В железной корзине в очаге горело целое бревно — очень по-английски, — но стол черного дерева был китайским, как и керамика на полках в большой нише, возле камина. Несколько статуэток, чаш, а также четыре-пять довольно редких ваз. Я с любопытством осмотрел их.

Раздался бархатистый голос:

— Вижу, вы восхищены моей коллекцией.

Он оказался старше, чем я предполагал издали: кожа повисла под глазами мешками и сильно натянулась на высоких скулах. В свете свечей он выглядел куда лучше. Безвременье имело точку отсчета, я понял, что он просто старый профессионал, выглядящий на сцене молодым, а в жизни дряхлым стариком.

Когда он протянул руку и потрогал статуэтку женщины на коне в конической плетеной шляпе, в жесте проскользнула неподдельная теплота.

— Династия Мин — прекрасная работа.

Хелен сказала:

— Видимо, эти вещи стоят целое состояние...

— Как можно оценить красоту? — Он снова принялся играть выбранную роль — подошел и сел за стол.