|
Тело ее, распростертое на прозекторском столе, казалось странно длинным. - Это она, - пробормотал потрясенный Аркадий, - Ленка, какой ужас, вот бедняжка... Мы поднялись в комнату для родственников. Александр Михайлович участливо взглянул на нас: - Давайте заполним бланк опознания. Можете назвать фамилию, имя, год рождения? Аркашка растерянно поглядел на Александра Михайловича: - Зовут Лена, фамилию и год рождения не помню. Александр Михайлович взглянул на меня. Я отрицательно помотала годовой. Александр Михайлович начал злиться: - Пустили человека в дом и даже фамилию не знаете? Где вы ее вообще взяли? Пришлось рассказать правду. Александр Михайлович пришел в полное негодование: - Стоило заболеть на две недели, как тут же делаете кучу глупостей! Мало ли кто что расскажет! Так и пустили к себе, даже документов не посмотрели и детей доверили? Нет слов. - Я видел ее паспорт, - принялся оправдываться Аркадий. - Ладно, - вздохнул полковник, - поехали домой. В холле нас радостно встречали собаки. - Наверное, его нужно поменьше кормить, - заметил Александр Михайлович, пощипывая Хучика за жирные складки на шее. Мопс от восторга и удовольствия жмурил глазки. - Александр Михайлович, - обрадовалась Наташка, - как здорово, что решили заехать, сейчас кухарка бланманже готовит. - Не знаю, не знаю, - пробормотал полковник, - я при исполнении. - А что ты исполняешь? - поинтересовалась Маня. - Ну, хватит; - вышел из себя полковник, - показывайте комнату погибшей. Наташка и Маня охнули от ужаса, и мы пошли на второй этаж. Ленкина спальня самая маленькая в доме - метров пятнадцать, не больше. Раньше здесь была бельевая, потом Наташка с Иркой превратили помещение в кладовую. Тут хранились банки с запасами, всякие травы, коренья. С появлением няни продукты убрали, но запах остался, и Александр Михайлович, войдя внутрь, тут же чихнул. В спаленке не так уж много вещей - шкаф, стол, кровать, комод, пара стульев, кресло, торшер и небольшая тумбочка с ночником. Покрывало аккуратно застелено, под подушкой обнаружилась неожиданно красивая и скорее всего дорогая пижама. В шкафу висели носильные вещи. Кроме жуткого самовязаного свитера и юбки-обдергайки, в которых я привыкла видеть Ленку, на вешалках нашлось несколько красивых платьев, джинсы, блузки. Поразило нижнее белье - дорогое, красивое, но каких-то диких расцветок: красное, оранжевое, зеленое. Паспорт увидели в комоде. Полковник развернул книжечку, с фотографии глянула серьезная Ленка. "Оксана Криворучко, - медленно прочитала Наташка и изумилась, - разве Лена - уменьшительное от Оксаны?" Следующим удивлением стал возраст: выходило, что няньке около тридцати, точнее двадцать восемь с половиной лет. - То-то Женя утверждал, что она не первой молодости, - удовлетворенно сказал Александр Михайлович, - к тому же, по крайней мере, уже один раз рожала. Мы уставились на полковника во все глаза. Про ребенка Ленка не рассказывала. Но комод скрывал еще один секрет: под стопкой нераспечатанных колготок обнаружился довольно пухлый конверт. Внутри лежали деньги на общую сумму двадцать тысяч долларов. Ничего себе бедная сирота! - Поглядите на белье, - сказал Александр Михайлович и двумя пальцами подцепил красный кружевной лифчик, - а потом подумайте, каким местом заработала ваша нянька деньги. Мы молчали, пораженные открывающейся картиной. - Как звали хозяйку, ну ту, что выгнала ее на улицу? - поинтересовался полковник. - Кажется Алиса, - робко вспомнила Маня, - а может, Алена, в общем, как-то на А. |
