— Скорее какой-нибудь старикан выловит багром! — буркнула Пенелопа. — Так что Бога ради избавь меня от подобной участи, продай наши кремы.

Сестрам пришлось изрядно потрудиться, чтобы смешать кремы в точности по рецепту миссис Уинтон; один, состоящий из свежего огуречного сока и трав, в изобилии росших в саду, получился самым удачным.

Сэр Адриан перед отъездом оставил Алисе десять фунтов.

— Этого хватит вам на дорогу да еще останется на чаевые слугам и прочие мелочи, — сказал он. — Больше дать не могу, и так пришлось заплатить Бригстокам за два месяца вперед.

— Я понимаю, — ответила Алиса. Хотя друг, пригласивший сэра Адриана в Шотландию, обещал оплатить проезд, она не сомневалась, что папеньке предстоит еще много расходов.

Ранний дилижанс, на котором уезжала Алиса, был почти пуст. Две фермерши, собравшиеся в город на рынок, сидели внутри, а трое мужчин предпочли устроиться снаружи, на козлах. Все они как один повернулись и уставились на Пенелопу, когда та целовала сестру на прощание.

«Хорошо, что она со мной не едет», — подумала Алиса.

Когда дилижанс тронулся, она помахала сестре и, усевшись поудобнее, вступила в беседу с фермершами.

Разговор, естественно, вертелся вокруг предстоящей коронации и торжеств, которые состоятся по этому поводу в деревне.

— Уж повеселимся вволю, — сказала одна из женщин. — На целый год разговоров хватит.

— А по мне, хоть бы этих праздников и вовсе не было! — заявила другая. — Король развлекается, а расплачиваться придется нам, помяните мое слово. Каждый должен жить по средствам, вот что я вам скажу, даже король.

«Как это верно, — с грустью подумала Алиса, — каждый должен жить по средствам». И при мысли о том, что на деньги, вырученные за несколько баночек крема, невозможно купить все, что хотелось бы Пенелопе, она совсем упала духом.

В Лондон дилижанс прибыл рано, и Алиса решила прогуляться от Ислингтона до Бонд-стрит.

Расстояние было немаленькое, но это ее не пугало — она привыкла ходить пешком. Хотя Алиса очень любила ездить верхом, они не могли позволить себе держать больше двух лошадей. Это означало, что на охоту с отцом они с Пенелопой ездили по очереди, так как одну лошадь сэр Уинтон прочно, хотя и негласно, закрепил за собой.

«Все равно что носить одно платье на двоих», — подумала Алиса и поймала себя на том, что размышляет о головокружительном успехе сестер Ганнинг. Этим успехом они, видимо, целиком и полностью были обязаны своей красоте.

Себя Алиса не считала сногсшибательной красавицей, хотя и не могла отрицать, что недурна собой, а вот Пенелопа казалась ей самой обворожительной девушкой на свете.

Внезапно Алисе пришло в голову, что следовало поговорить с отцом перед его отъездом насчет того, что неплохо бы дать Пенелопе возможность встречаться с молодыми людьми. Может быть, за кого-нибудь она вышла бы замуж.

«Я просто обязана была это сделать! — корила себя Алиса. — Ведь я старше!»

Она и в самом деле была на полтора года старше Пенелопы, которой только недавно исполнилось семнадцать.

Алиса была твердо убеждена в том, что сестре никогда бы не пришло в голову торговать какими-то кремами, если бы отец не уехал в Шотландию, а остался дома и если бы Элоиза Кингстон не заставила ее невольно завидовать себе, расписывая свои блестящие перспективы.

«Только в нашей деревне, — резонно сказала себе Алиса, — нет никакой надежды встретить такого человека, как наш отец».

Сэр Уинтон в свое время служил в гренадерском полку и в красном мундире, белых панталонах и медвежьей шапке был, без сомнения, неотразим.