– А ты, где твое место?

Я пожал плечами:

– Наполовину китаец, самый младший ребенок в английской семье? По-моему, я никуда не вписываюсь.

Эндо-сан молчал; внезапно я обнаружил, что говорю ему то, чего никогда не мог сказать отцу.

– Хуже всего, что я учусь в той же школе, куда ходили братья. Многие из моих учителей учили и их, все знают, кто они такие. Но вместо того чтобы нас сблизить, это только подчеркнуло нашу непохожесть друг на друга.

– Ты оказался не тем, кого все ожидали, – тихо произнес Эндо-сан. – А молодые люди часто не обращают внимания на причиненные ими страдания.

– Да. – Мне стало легче от того, что он не стал преуменьшать трудности моего положения, а как раз, наоборот, отлично их понял.

Я обхватил ладонями чашку с чаем, чтобы согреться. Публики было немного, в основном британские офицеры старших чинов в форме с женами. Некоторых я узнал. Они болтали – громко, весело и беспечно. Я указал на них Эндо-сану, и он принялся их рассматривать, словно находя для каждого место в памяти. Заиграл секстет, и некоторые мужчины повели спутниц танцевать.

– Это место популярно у военных.

– О да. Здесь небольшой гарнизон. Вроде наблюдательного пункта. Это имеет смысл, потому что отсюда видны весь остров и море вокруг.

– До самой Индии.

– Да, точно. Может, даже до самой Японии.

Он рассмеялся:

– Тогда буду подниматься сюда почаще.

Я схватился за край уступа и почувствовал, что от страха вот-вот потеряю сознание. Камень был всего шесть дюймов в ширину, а за ним начиналось ущелье глубиной в шестьдесят футов, до самых макушек растущих внизу деревьев. В моем мозгу ущелье превратилось в бездонную пропасть, и мне захотелось открыть глаза. Я представил, как уступ подается вперед, слышал, как осыпаются камни под нашим весом. С запада тянуло дождевые тучи, и мне казалось, что нас сдует ветром. Я вцепился в уступ сильнее, желая, чтобы упражнение как можно быстрее закончилось. Невозможно было удержаться и не смотреть вниз, на макушки деревьев, торчавшие на дне обрыва, словно пики на изготовку.

– Отпусти его. Ты не упадешь.

– А что, если упаду?

– Я тебя поймаю.

Я поднял взгляд и увидел, что Эндо-сан смотрит на меня без тени улыбки. Он просто кивнул и снова закрыл глаза. Я подумал о его словах, сказанных тихим твердым голосом, словах, возвестивших о переменах в моей жизни.

В ту секунду я понял, что доверяю ему безраздельно, к чему бы меня это ни привело. Я закрыл глаза, расслабил пальцы, и меня охватила эйфория освобождения. Солнце вышло из-за облаков, присоединившись к нам, как старый приятель. Под заполнившим мир светом мои веки вскоре запылали изнутри красным. Я больше не чувствовал, что сижу на холодном твердом уступе, я парил высоко над землей, совсем рядом с раскаленным солнцем, свет которого видел внутри собственной головы, где оно озаряло простор, казавшийся шире вселенной.

– Ты делаешь успехи. Но все равно следишь за моими руками, ногами и глазами.

Он приподнял меня и осмотрел мне глаза и щеки, погладив пальцами по лицу.

– Ничего серьезного.

– Как же мне за ними не следить?

– Нужно отбросить страх. Твой взгляд мечется между моими руками и ногами, потому что ты боишься и не уверен в себе. Перестань беспокоиться, что тебя могут ударить, и удара не будет.

Я помотал головой, чтобы разогнать одурь и понять, что он говорит.

– Вставай. Повторим.

Я со вздохом поднялся и встал в боевую стойку.