— Почему ты встретил меня? — спросил он. — Я рад этому, но, признаюсь, изрядно удивлен.

— Потому что у нас осталось незаконченное дело.

Он посмотрел на меня, и я ощутил, как его интерес становится острее, перерастая в любопытство.

— Да?

— Мы займемся им после Полей Мертвых.

Малхадиил кивнул.

— Как скажешь.

Когда мы добрались до конца лестницы, ведущей к Полям Мертвых, возле первой же могилы нас окликнули.

— Только посмотрите на себя, — раздался голос, слабый от возраста и дряхлости. Худой, словно скелет, человек проковылял к нам на гладкой серебристой бионике.

— Энцелад, — поздоровался Малхадиил. — Еще жив, старик?

Его испещренное шрамами лицо скривилось в старческой улыбке.

— Уверен, пока поживу. Как Марс, мой мальчик? И не прячься за секретами. Я и так ими сыт по горло от Гипериона.

Мы покинули Поля Мертвых спустя три часа. Не буду делиться словами сожаления и клятвами перед павшими собратьями, которые мы там произнесли. Подобному не место в иных архивах, кроме человеческого сердца.

Восход планеты на Титане. Мы поднялись на одно из бесчисленных укреплений Титана и стояли в бронированном облачении в клубах ядовитого, морозного воздуха, когда над гористым горизонтом стал подниматься шар Сатурна.

Малхадиил не произнес ни слова. Он почти не говорил с тех пор, как мы оставили Поля Мертвых.

— Брат, — сказал я ему. — Пойдем со мной.

Он оглянулся. Воющий ветер трепал его табард и сорвал свиток с моего наплечника.

— Куда?

— На Терру.

— Гиперион, это шутка?

+ Нет. Как я сказал, у нас незаконченное дело. Я кое-что еще должен тебе. +

Императорский Дворец — государство в государстве, он покрывает значительную часть восточного континента Святой Терры. Тысячи минаретов, башен и шпилей выстроились до золотистого горизонта, пронзая истончающиеся облака.

Одна из этих башен черная. Одна и только одна, она стоит отдельно от своих золотых и мраморных сородичей. Ее называют Башней Героев.

На вершине этого громадного архитектурного пика расположена колокольня. Она размером с собор, и в ней находится колокол из невзрачных, обыкновенных металлов, который из-за разъедающего касания времени покрылся пятнами и патиной. Колокол этот размером с Титан, и за ним ухаживают сотни мужчин, женщин и сервиторов, чье существование посвящено поддержанию его работоспособности.

В него редко звонят. Но когда это происходит, всех слуг необходимо эвакуировать в звуконепроницаемые укрытия, чтобы избежать повреждения барабанных перепонок и последующей смерти из-за разрыва легких и закупорки кровеносных сосудов.

Его звон слышит половина Терры. Остальная часть планеты также его услышит, поскольку на это время вся связь отключается и вместо нее идет передача звука.

Это Колокол Потерянных Душ. Среди множества легенд о нем есть одна, самая благочестивая — когда раздается звон, Император, спящий на Золотом Троне, слышит его и роняет единственную слезу. Мы — его генетические наследники и ценнейшие защитники человечества, поэтому в Колокол Потерянных Душ звонят всякий раз, когда в бою гибнет очередной Серый Рыцарь. Говорят, это наша награда за то признание, которого мы никогда не получим от человечества, не ведающего о нашем существовании. Галео однажды стоял у основания башни, будучи последним из братьев Кастиана, и тянул рычаги, приводившие в действие огромные загадочные механизмы. Пару минут спустя колокол прогремел девять раз — по разу за каждого павшего брата. Каждый человек на Терре узнал, что пали великие и Империум стал еще более мрачным местом.