— Поль, я никогда не была твоим врагом. Если сначала я была предана сестре, то в конце концов поняла, что меня бесстыдно использовали. Ее жестокость превосходит всякое воображение.

— Я быстро увидел, что ты ничем не напоминаешь ее. Каждый день я открывал в тебе черты, которых у нее никогда не было. Именно эти черты мужчина ищет в будущей жене. Я видел, с какой нежностью и сочувствием ты относишься к Хельге, видел твое терпение и трудолюбие. Видел, как ты относилась к Ирен. Она была для тебя не служанкой, обязанной выполнять поручения, а подругой. Я не хотел, чтобы ты принимала участие в этой грязной игре. Но у меня был долг перед беззащитным ребенком. Ты права, я действительно хотел использовать тебя, чтобы склонить суд на мою сторону. Если бы понадобилось, я бы использовал для этой цели самого Папу Римского.

— Знаю, — сказала она. — Все, кто видел тебя с Хельгой на руках, не сомневались, что ты предан ей.

— Было и еще кое-что. Хельге было лучше с тобой, чем с матерью. Но я клянусь, что сделал тебе предложение не ради девочки. Как бы ни закончилось дело в суде, я бы все равно любил тебя и хотел, чтобы ты стала моей женой.

«Любил», сказал он. И «хотел».

— И все это осталось в прошлом? — спросила Улла. — Значит, никакого будущего у нас нет?

Лицо Поля стало прежним.

— Честно говоря, я не смел заглядывать в будущее, — сделав шаг назад, сказал он. — Мне было страшно думать, что станет с ребенком при таких родителях.

— Тогда я рада, что приехала. Хотя бы для того, чтобы снять камень с твоей души.

Он устало потер лицо.

— Я заплатил бы царский выкуп за возможность обрести покой. За возможность закрыть глаза и не увидеть демонов.

— Я могу подарить тебе этот покой.

— Как? — Он кивком показал на чемодан Уллы, валявшийся у калитки. — У тебя там волшебный сундук?

— Тепло. В конце августа я провела собственное небольшое расследование. Выяснила, что родители Гуннара живут под Стокгольмом и что он единственный сын. Я сообщила им о том, что сделали их сын и невестка.

— Могу себе представить, как взбесилась Юлия!

— Она поклялась, что больше никогда не будет со мной разговаривать. Но я сочла, что это небольшая цена за восстановление справедливости.

— А что сказали бабушка с дедушкой?

— Пришли в ужас. Они буквально молятся на Хельгу и поклялись, что позаботятся о ее будущем. Я им верю. Если они узнают про новые фокусы своих деток, то сделают то, что собирался сделать ты: подадут в суд и добьются опеки над малышкой. Так что теперь Юлия двадцать раз подумает, прежде чем попробует сбыть ребенка с рук и пренебречь материнским долгом ради карьеры. Но лучше всего, что дедушка с бабушкой молоды: им нет и пятидесяти. Бог свидетель, они еще долго пробудут рядом с внучкой. Правда, денег у них не густо, но зато любви хоть отбавляй.

Казалось, с его плеч свалилась страшная тяжесть. Поль перевел дух, и прежняя энергия стала возвращаться к нему буквально на глазах. Его лицо ожило, морщины у рта исчезли, а кожа засветилась.

— Деньги не проблема. — Он обнял Уллу и привлек ее к себе. — Знаешь, ты была права насчет этого Гуннара. Он действительно оказался настоящим мужчиной. Прислал мне письмо с извинениями и вернул все деньги, которые Юлия получила в качестве алиментов на ребенка. Я перевел эту сумму в доверительный фонд, который обеспечит материальные нужды Хельги. Но меня волновало, кто будет оказывать ей моральную поддержку.