Но в следующее мгновение Евгения сообразила, что это дом маркиза — человека, чьего внимания она так старалась избежать. Она даже представить боялась, какие далеко идущие выводы уже успела сделать мать из его предложения.

Но где-то глубоко, под всеми противоречивыми и смущающими ее мыслями, шевельнулось легкое возбуждение. Оно имело отношение не к Бакбери-Эбби, а к маленькому домику, затерявшемуся на обширных землях поместья, — к тому месту, которое она любила, когда была ребенком, и о котором даже сейчас думала как о своем настоящем доме. «Парагон» — рай, в котором она жила восемь лет назад и которого ее так жестоко лишили.

Тетя Клорис была удивлена, и ей стало немного стыдно за свое поведение, когда она узнала, что маркиз предложил кров ее племяннице и внучке. В то же время Бриджит, казалось, даже обрадовалась, что миссис Давдейл и ее дочь уезжают.

— Возможно, вы до самого Рождества не вернетесь, — весело заметила она на следующее утро, когда Евгения пришла на кухню с корзинкой для штопки.

Евгения уставилась на служанку. Бриджит была весьма хорошенькой, но не особенно обращала внимания на свою внешность. Волосы всегда заколоты кое-как, кайма платья часто обтрепана. Однако с недавних пор она стала тщательно за собой следить: закалывала красивые гребни или прилаживала какие-то цветы к копне спутанных темных кудрей.

— У тебя что, молодой человек появился, Бриджит? — спросила Евгения.

— Нет, что вы, мисс. У меня на это времени нет, — захихикала девушка, но шея ее заметно покраснела.

Однако у Евгении не было времени разгадывать загадки Бриджит. Слишком многое нужно было сделать, прежде чем они с матерью уедут. Следовало выстирать платья и нижнее белье, починить ботинки и купить туалетные принадлежности.

Евгения приняла решение держаться подальше от Грэгора. Она закрывала уши при звуке его голоса или его шагов по коридору. Однако утром в день отъезда, услышав, как Грэгор, насвистывая, поднимается по ступеням, ее решимость рухнула. Она открыла дверь настежь и вышла ему навстречу.

Грэгор замер, озадаченно глядя на нее.

— А! Сокровище! Вы прятались от Грэгора! А сегодня вы уезжаете. — Он указал на дорожные сундуки, которые стояли на лестнице.

Евгения молча кивнула.

- А вы будете... скучать по мне?

Грэгор пожал плечами.

— Когда буду думать о вас — буду скучать.

Евгения расстроилась. Грэгор внезапно рассмеялся, схватил ее руку и поцеловал.

— Но я буду мечтать о вас, мой цветочек. Почему бы и нет? — бросил он и, насвистывая, продолжил подниматься дальше.

Евгения безмолвно смотрела ему вслед. У нее нет права ожидать чего-то большего от этого необычного, артистичного человека. Она вернулась в комнату, чтобы закончить подготовку к отъезду.

Путешествие в Ратленд было трудным и болезненным для миссис Давдейл. Но по прибытии в Бакбери она чувствовала себя совершенно счастливой и даже решила, что тот несчастный случай стоил того, чтобы она снова вернулась в поместье, где провела самые счастливые годы своей жизни.

— Но на этот раз я буду жить в господском доме, — с удовлетворением объявила она.

Господский дом! Никогда раньше у нее не было такой кровати — таких простыней, бархатных штор, одеял из гусиного и утиного пуха. Она никогда не жила в таких огромных комнатах с гардеробами красного дерева, мягкими плюшевыми диванами и мраморным камином.

— Мы здесь как сыр в масле катаемся, — удовлетворенно вздыхала миссис Давдейл. — Просто рай!

Слуги бесшумно приносили супы, сладости и чай на серебряных подносах. Очевидно, маркиз приказал им относиться к миссис Давдейл и Евгении как к особам королевской крови.