— На вашем месте, мисс, я бы вернулась в спальню.

— Да, Бриджит, я пойду.

Евгения медленно прошла в спальню, закрыла за собой дверь и рухнула на кровать. Она и раньше предполагала, что Грэгор подвержен переменам настроения, но таких перепадов она не ожидала. Больше всего ей хотелось, чтобы вернулся ее любимый Грэгор — такой, каким она себе его представляла.

Будто в ответ на ее молитвы дверь открылась, и появился Грэгор.

— Вы плачете, мой цветочек?

Евгения резко повернулась к нему.

— Нет.

— Хорошо. Я не люблю слез. И я не люблю, когда задают слишком много вопросов. Ваши губки вовсе не для этого. Они... вот для чего!

Его поцелуй был таким требовательным и долгим, что у Евгении закружилась голова. Она не знала, то ли это от страсти, то ли от недостатка дыхания. Наконец Грэгор отстранился и откинул со лба непослушные кудри.

— Теперь лучше оставайтесь в своей комнате, — велел он. — И не злите меня.

— Да, Грэгор, — произнесла Евгения шепотом.

Ей стало стыдно от собственной покорности. Вместе с тем она вдруг остро ощутила свое одиночество, вручив этому человеку свою жизнь. Теперь у нее во всем мире нет никого, кроме него — она не только отреклась от мужа, но из-за своего побега стала чужой для матери и тетки. Ни они, ни все общество не примут ее назад после такого поступка. То, что у маркиза есть любовница, не может считаться для нее достаточным поводом, чтобы забыть о своих обязанностях.

Ближе к полудню Бриджит принесла ей еду и таз для умывания. Когда Евгения снова потребовала свою одежду, Бриджит только покачала головой.

— Он не хочет, чтобы вы одевались, мисс.

— Но почему? — недоумевала Евгения.

— Так приказано, — пожала плечами Бриджит.

Евгения с удивлением уставилась на служанку. Она ломала голову, какова же во всем этом роль Бриджит?

Услышав стук колес, она вскочила с кровати и подбежала к окну, успев заметить среди деревьев, как Грэгор уезжает куда-то на двуколке.

— Куда он поехал? — спросила она у служанки.

— Он ведь говорил, что у него есть дело, — таинственно сообщила Бриджит.

Грэгор вернулся в сумерках. Он не зашел в комнату к Евгении. Девушке очень хотелось его увидеть, невзирая на его переменчивый нрав. Может, именно поэтому ее желание добиться его расположения росло тем сильнее, чем сомнительнее казалось это расположение.

Однако той ночью ей снился вовсе не Грэгор, а маркиз. Ее супруг нес ее через бушующий поток, который грозил гибелью им обоим.

Прошел день, вечер, за ним последовал еще один день. Грэгор заходил к ней, снова уходил... Он казался взвинченным, часто подходил к окну, будто ожидал кого-то.

Евгения не осмеливалась задавать какие-либо вопросы, потому что не хотела вызывать его раздражение. Она была благодарна за каждую крупицу нежности, которой он ее одаривал. При этом девушка начала подозревать, что делает он это не от души — ему как будто кто-то подсказывал, что так нужно. Ей казалось, что он оказывает ей внимание ради того, чтобы поддержать ее интерес к себе. И это тот человек, который два дня назад признавался ей в страстной любви!

Наконец Евгения не выдержала. Когда он нервно мерил комнату шагами, она собрала все свое мужество, чтобы поговорить с ним.

- Я хочу знать, — начала она, — зачем вы заставили меня бежать с вами, если вы меня совсем не любите. Почему вы держите меня здесь пленницей? Чего вы хотите добиться от меня? Я оставила все. У меня нет денег. Только драгоценности — но и те вы уже отобрали... — у нее перехватило дыхание.

Когда она начала говорить, Грэгор замер в темном углу комнаты. Девушка слышала только его дыхание, и на какое-то мгновение ей показалось, будто это хищник, готовящийся к прыжку

— Грэгор? — позвала она.