Именно он, как она узнала, спас ее.

— Это вы... были на лодке, которую я слышала в отдалении?

- Да.

Маркиз, внимательно наблюдавший за девушкой, когда она только проснулась, теперь, казалось, не хотел говорить с ней. Он встал и принялся вышагивать по комнате.

Евгения не отрывала от него взгляда.

— Почему? Как вы вообще там оказались? Я не понимаю. Когда вы вышли из дома в лесу, вы ведь направлялись в Бакбери?

Маркиз замер у окна.

— Я не поехал в Бакбери, — коротко сказал он. — Я поехал в ближайший город и нашел двух офицеров полиции. Видите ли, когда Бродоски попытался заставить меня переводить... деньги... на его имя, я тут же заподозрил неладное, хотя и постарался это скрыть. Я опасался за вашу безопасность.

— Правда?

— Как опасался бы за безопасность любой женщины в такой ситуации, — уточнил маркиз, будто стараясь пресечь любую надежду Евгении на возврат его нежных чувств. Он снова принялся шагать по комнате. — Я вернулся с офицерами в дом, намереваясь вырвать вас из рук Бродоски, но там уже никого не было. Догадавшись, что этот жулик направится к ближайшему порту, чтобы отплыть во Францию, я с офицерами последовал за ним. В порту мы разделились, чтобы полностью его обследовать. Вскоре мы выяснили, что Бродоски ищет человека, который согласится перевезти его на фрегат. Мы не знали, с какой стороны он подплывет к кораблю, поэтому наняли лодку и ждали его у входа в гавань, надеясь перехватить его там. Потом спустился туман. Счастье, что мы наткнулись на вас в самый последний момент!

— Да, — робко согласилась Евгения. Она колебалась, прежде чем задать следующий вопрос. — А вы... схватили его?

Маркиз бросил на нее быстрый взгляд.

— Нет. Он утонул.

Евгения задохнулась от этого шокирующего известия. Глаза ее наполнились слезами. Она оплакивала безумие Грэгора и свою собственную глупость, но маркиз этого не знал.

Черты его лица застыли.

— Я вижу, мадам, что вы глубоко опечалены, — сдавленно произнес он.

Евгения вытерла скатившуюся по щеке слезу.

— Не по той причине, о которой вы подумали, милорд.

— Не имеет значения, что именно я подумал, — заметил маркиз, снова отвернувшись к окну.

— А что насчет... Бриджит? — спросила Евгения.

— Воспользовавшись суматохой, она села на весла и быстро уплыла с места событий. Ни ее, ни драгоценностей, — да, я думаю, драгоценности были у нее, — так и не нашли.

Евгения поняла, что больше маркиз ничего ей не скажет. Он спас ей жизнь, но не простил. Ей так хотелось, чтобы он обнял ее, проявил свою нежность, но теперь он был от нее так же далек, как король от повседневной жизни подданных.

А чего еще она могла ожидать? Он был уверен, что она... отдала Грэгору не только свою душу, но и свое тело. Даже если она попытается сказать правду, он ей не поверит. Теперь, когда Грэгор мертв, ее слова уже некому будет подтвердить.

Кроме того, оставался волнующий ее вопрос о леди Уоллинг.

Хотя Евгения была уверена, что именно ее собственное безобразное поведение подтолкнуло маркиза к измене, тем не менее где-то в глубине души она не могла простить мужу, что он так быстро нашел ей замену!

Она не знала, что теперь будет с ней. Ее привычка противостоять желаниям матери теперь казалась ей совершенно чуждой.

Наверное, отныне всю оставшуюся жизнь она проведет в скромных съемных комнатках, таких, как в таверне «У моряка».

Но маркиз, который, казалось, услышал ее мысли, предложил ей вернуться в «Парагон». Когда она попыталась возражать, что об этом не может быть и речи, он одним суровым взглядом заставил ее замолчать.

— Надевайте платье и спускайтесь во двор таверны, — велел он.