Сзади раздался резкий шипящий звук, словно из проколотого бурдюка выпустили воздух, и Конан стремительно обернулся. Над бурой поверхностью скалы дрожало и вихрилось небольшое облачко - точь-в-точь такое же, как вырвалось несколько дней назад из зеленого стеклянного сосуда. Миг - и оно отвердело, обрело знакомые очертания; киммериец увидел вытянутую крысиную мордочку с уныло обвисшими усами, лысый череп, кургузые крылья, тощие мосластые ноги с огромными ступнями. Вздрогнув от неожиданности, он сглотнул слюну и подался вперед.

    - Хмм... м-да! - Шеймис прочистил горло. - Наконец-то я нашел тебя, хозяин! - Он покосился вниз, на собак, и, оглядев пустынный горизонт, добавил: - И, кажется, в самом бедственном положении!

    - Хуже не придумаешь, - согласился Конан, с удивлением замечая, что вся его злость, весь гнев испарились без следа.

    Шеймис, склонив голову к плечу, рассматривал его.

    - Думаю, тебе не помешает кружечка пива и что-нибудь съедобное, произнес он.

    - Две кружечки, - уточнил Конан. - И побольше!

    Кислый напиток в жалкой глиняной чаше показался ему божественной амброзией. Утерев рот ладонью, он заметил, что губа уже не кровоточит; в боку тоже вроде бы стало меньше саднить.

    - И где же ты был? - поинтересовался он, с жадностью принимаясь за каравай, тут же сотворенный Шеймисом. Хлеб, разумеется, оказался черствым и твердым, как камень.

    - Ох, хозяин, этот колдун, на которого мы напоролись, так меня напугал! - покачивая лысой головой, демон принялся чесать нос: видно, эта процедура его успокаивала. - Он злобный и сильный, и запросто мог меня развоплотить!

    - Ну, ты-то сумел улизнуть, - заметил Конан, поглядев на скалившихся внизу собак. - А вот я...

    - Ничего, мы что-нибудь придумаем! - Шеймис тоже покосился на псов. Словом, когда он принялся за тебя, я пришел в такой ужас, что, неведомо каким путем, вдруг очутился на севере, у моря, среди своих серых утесов... Ну, я уже говорил тебе об этом месте...

    - Где тишина, покой и вечный дождь?

    - Да. Наверно, в голове у меня что-то сдвинулось, я припомнил Заклятье Перемещения и произнес его, пожелав очутиться в самом безопасном месте... Ты уж прости меня, хозяин, что я сбежал...

    Физиономия Шеймиса жалобно сморщилась, но киммериец лишь махнул рукой.

    - Ладно, чего там... Если не можешь сражаться, надо бежать... Но почему ты вернулся только сейчас?

    - Так я опять забыл это проклятое заклинание! Клянусь богами Ночи и Дня! Я сидел на камнях под дождем, уставившись на воду, и вокруг была благословенная тишина... только волны шелестели у скал... Но в сердце моем не было покоя, хозяин! Я думал, что же случилось с тобой, и пытался вспомнить нужные слова... Я думал, думал и думал, а потом - щелк! трах! и очутился здесь. Видать, что-то там, внутри, - он ткнул себя пальцем в висок, - опять сработало.

    Конан, дожевывая хлеб, кивнул.

    - Это хорошо. Пусть сработает еще разок и перенесет нас с этого поганого острова куда-нибудь подальше.

    - Увы, - дух сумерек виновато опустил глаза, - я не могу снова вызвать нужное заклятье... Но ты не расстраивайся, господин мой, я же сказал, мы что-нибудь придумаем!

    - Придумаем так придумаем, - кружка Конана вновь наполнилась, и он торопливо прильнул к ней, чувствуя, как силы возвращаются с каждым глотком. - Для начала надо бы разделаться с поганью, что стережет меня внизу. Ты мог бы зачаровать их - так же, как псов Неджеса?

    - Хмм.