|
Три последних тяжелых дня перед тем будущим, которого я так ждал, мы ждали. Спасибо вам, профессор Прохоров, дорогой вы наш Координатор, за это самоё «случайное стечение обстоятельств». И я сильным, крепким усилием воли подавил в себе слишком рано вспыхнувшую радость. Впереди три дня Зоны. Последние, правда, три дня. * * * Солидно обустроились европейцы. Уж на что мне казалась мощной защита стен Чернобыля-7 со всеми их бронированными переборками, железобетонными конструкциями и крупнокалиберными пулеметами на вышках, то здесь речь уже шла о настоящем бастионе. Подмывало сказать через переводчика, что Зона, конечно, штука страшная, но ненастолько, чтоб поднимать десятиметровую не стенку даже, а нечто вроде цунами, волной нависающую над нейтральной территорией, плотно утыканной стрелковыми модулями и шариковыми минами направленного взрыва. Там где у нас отлично справлялись спаренные «Корды», европейцы, недолго думая, установили корабельные шестиствольные пушки, способные превращать в мелкодисперсную кашу не только случайного мутанта или вооруженного обрезом бандита, имевшего глупость подойти к этим стенам на расстояние выстрела, но также и обращать в перетертую труху дом, где оный бандит и мутант обретались. Ворота в Зону, створчатые, как у обычных, нормальных людей, помешанная на безопасности, «европа» заменила на круглый бронированный шлюз, закрепляющийся в стене двумя десятками толстых стальных пней. Даже вышек как таковых не было — на высоких решетчатых столбах пялились в Зону десятки мощных широкоформатных камер. Видели бы товарищи немцы с французами и прочими англичанами, на что уходят их налоги… Впрочем, несмотря на такую более чем серьезную техническую базу и настоящие фортификации, в отсутствие сталкеров, готовых практически за бесценок рисковать жизнью, работа европейского отдела стояла не один год. «Свобода», конечно, помогла заграничным «ботаникам», но отсутствие собственного налаженного сообщения с «неучтенным элементом» Зоны сыграло с европейцами злую шутку. И с нами тоже сыграло, но уже добрую — Проф договорился, что мы проложим маршрут для вездеходов, которые заберут с базы «ботаников» и все, что является мало-мальски ценным, а сами «купола» и бункеры бросят. Одного ЧП хватило за глаза, а научную работу можно вести и в НИИАЗ, благо там и материалы и опыт и профессионализм, который вот прямо сейчас и будет местным «ботаникам» продемонстрирован. Наша троица важно, неторопливо шествовала по широкому двору, на котором молча, чуть ли не выстроившись в две колонны, стоял разномастный научный люд. Нужно было видеть эти взгляды — русские идут в Зону. Да, именно так это и выглядело, хоть я давно уже понял одну простую вещь: здесь у человека нет национальности, вероисповедания, различия в социальном статусе. Зона очень быстро обесценивает, нивелирует до уровня плинтуса все наносные, искусственные признаки, отмывая в их наслоениях подлинную натуру человека и предоставляя ее во всей красе. Так что о национальностях — а в Зону ходили и украинцы, и русские, были тут и кавказцы, узбеки, даже вроде обрусевший китаец в «Свободе» есть. Сионист — давно уже ставший легендой при жизни одесский еврей, Лихо родом из Молдавии, да мало ли сколько в Зону разных народов из бывших союзных пришло, и потому сталкер не видел разницы ни в акценте, ни в оттенке кожи, ни в чем другом, за исключением личных качеств человека. |
