Вздохнули волосы протяжно,

Их разметало, размело,

И с плеч сползли неловко, тяжко,

Как перебитое крыло.

Какая слаженная сила

В противоборстве наших губ!

Мы их, как чаши, подносили

И, не сговариваясь, вдруг

Края навстречу наклоняли…

Тогда соткалась гуще мгла

И зазмеилась – у окна ли? –

Нет, за кромешным льдом окна.

Звёзд перепуганная стая,

Внизу – теней резной излом…

Тела в ночи переплетались

Нерасшифрованным письмом:

Пророчества, предначертанья,

Изображенья верениц

Рабов, ведомых на закланье,

Всех имена: царей, цариц…

Верблюды, пленных караваны…

Все – через тьмы и времена

Тянулись шествием туманным

Из ниоткуда – в никуда.

Твоя душа – душа пустыни.

Как раскалённый снег, пески

На дне зрачков Твоих застыли…

Они мне кажутся узки…

Они сужаются… И змеи

Твоих расхристанных волос

Шипят и вьются…

– Саломея! –

Тебя – познать мне довелось,

Тебя – испить мне…

– Саломея! –

На полумёртвом языке

Тебя назвал я, леденея…

– Что утаила Ты в руке? –

Тьма заливает изголовье…

Вот поступь полночи слышна…

Покорно, с тяжестью воловьей,

Склонила голову луна.

Лишь угол спальни серебрится…

В нём тишина пустует и,

Как крыльями морская птица,

Губами воздух охватив,

В которых задохнулось имя,

Бледна, покойна, тяжела,

На ложе, как на блюде, стынет

Отрезанная голова.

7 января 2013

в густых душных сумерках твоих волос…

В густых

душных сумерках

твоих волос

губы мои заблудились,

как пара влюблённых подростков.

Обмирая,

шаг за шагом,

наощупь,

они шли по твоей коже,

пахнущей безымянными травами и,

наконец,

вышли на залитое лунным светом

поле твоего лица,

на котором в полночь

распустился дикий цветок твоих губ.

И они сорвали его

со всей невинностью детского любопытства,

не зная, что лепестки его ядовиты,

а аромат запомнится навсегда

и будет чудиться

в каждом

сорванном

цветке.

7 января 2014

лицо русской женщины

Улыбки

палящий

полдень!

Видишь – в полях

густых

светлых волос

вспыхивают то и дело

серпы двух серёг серебряных?

Белых рубах

Полукруг у снопов тучных щёк:

там отобедать

Сели крестьяне

и разложили снедь

На скатерти губ,

щедро расшитой алым…

Вот уже бабы стали вполголоса петь…

Бровей две косы

в колосья ресниц упали…

И пошла молотьба

языками

тяжёлых

цепов!

Зерном слова льются,

речкой неистощимой…

Лошади щиплют траву в глазищах лугов…

След от телеги бежит,

огибая лощину,

И за пригорком скулы

исчезает совсем.