— А чего мне следует опасаться больше всего?

— Того, что действует на человека опосредованно. Огненный шар, ударив в вас, может и не испепелить на месте, вы, возможно, отделаетесь только тяжёлыми ожогами, но погибнете от пожара, возникшего следом. Кулак ветра, который соответствует взрывной волне от мощной бомбы, обычно ломает человеку все кости и расплющивает внутренние органы, но вы, возможно (подчёркиваю, возможно) отделаетесь ушибами и сотрясением мозга, вот только вас это не спасёт, если при этом обрушатся стены вокруг вас. Заклинание ледяное копьё вызывает точечную заморозку тканей, обычно, очень глубокую. Допустим, в вашем случае проникнет всего на полдюйма, но потом на месте заморозки образуется кровоточащая рана и вы вполне рискуете истечь кровью. И так со всеми остальными заклинаниями. Поэтому лучший способ защититься от заклинания — не попасть под него. А для этого, кстати, вам придётся также поработать над своей физической формой, причём, с упором не на рукопашный бой (тут, даже после многолетнего обучения вы будете проигрывать среднему мужчине), а именно на ловкость и подвижность. Этим с вами тоже буду заниматься я, мы решили, что вы будете куда более ценным кадром, если задержитесь здесь ещё на несколько месяцев, вас будут временами выдёргивать на текущие задания, но потом опять возвращать сюда.

— Я готова, — обречённо сказала Даша, она, и правда, уже смирилась со своим новым существованием.

— В таком случае, сейчас я вас покину, а когда с вас смоют грязь, вы пообедаете и спуститесь в подвал этого дома, где есть замечательный зал для гимнастических упражнений и тир для занятий стрельбой. То и другое мы будем чередовать с вашей теоретической подготовкой. А сейчас позвольте откланяться.

Глава двадцатая

— Держите нож ровнее, чего он плавает туда-сюда, вот, вот так, горизонтально, теперь он войдёт точно между рёбер.

Всё это Боливар говорил нравоучительным тоном, а Даша в насквозь пропитанном потом кимоно с бешеными глазами кромсала подвешенную на крюке свиную тушу.

— Так, ещё. В сердце, — командовал он. — Достаточно, можно немного отдохнуть.

Их занятия продолжались уже почти полтора месяца, Даша уже привычно с утра отправлялась на процедуры, вроде грязелечения, в процессе которых выслушивала теоретическую часть обучения, а после обеда Боливар занимался её телом, постепенно делая из неё бойца. Выходных не было, а на обучение она тратила по шесть-восемь часов в день, останавливая его только тогда, когда учитель уставал отдавать команды.

И теперь, когда она с отвращением отмывала руки от крови и ошмётков мяса, в душевую комнату вошёл Нэд. В приступе радости от встречи с другом она громко взвизгнула и бросилась ему на шею, едва не сбив бедолагу с ног.

— С трудом тебя нашёл, — признался Нэд, — уже начал думать, что этот злодей тебя загонял до смерти.

— Насчёт злодея вопрос открытый, — возразил Боливар, придав себе привычный надменный вид творческого интеллигента. — Я за сто семьдесят два года жизни убил меньше людей, чем ты за пару лет войны.

— Не начинай, — отмахнулся Нэд. — А ты изменилась, Дара.

Ещё бы она не изменилась, ежедневные тренировки высушили её фигуру, она обросла мускулами, научилась делать такие акробатические трюки, о которых раньше и подумать бы побоялась, руки её покрылись мозолями от постоянных упражнений с ножом, слух основательно испортился от ежедневной стрельбы в тире. Но главным был взгляд, взгляд человека, умеющего убивать. Этот взгляд Нэд знал хорошо. Впрочем, этим её умения не исчерпывались, Боливар оказался просто кладезем талантов, попутно они изучали искусство притворяться, он же научил её носить скромные платья, правильно пользоваться косметикой (что вообще невообразимо), убедительно изображать обмороки и истерики (тут тоже был нюанс, истерить по-настоящему она умела, и ещё как, но вот имитировать истерику, оставаясь при этом абсолютно спокойной было куда сложнее), теперь она могла прикидываться пушистым зайчиком куда эффективнее, чем раньше.