Вот только его профессиональных навыков не хватило, чтобы распознать угрозу. Юная девушка может лгать, воровать, подсыпать яд в кофе, но она не способна защитить себя в бою, это он знал точно, а потому решил, что хвата за руку и строгого окрика будет достаточно. Зря.

Нужно отдать должное Боливару. Учитель за рекордно короткий срок умудрился вдолбить ей отличные рефлексы, которые позволяли рукам срабатывать прежде, чем в дело вступит голова. Нож прыгнул в руку за доли секунды. Острая сталь разрезала рукав пиджака и прошла сквозь мясо, противно скрежетнув по костям предплечья. А удар носком тяжёлого сапога (кто бы сказал, что под пышным платьем девушка носит такую обувь) в коленную чашечку просто сбил его с ног. Рука разжалась, инспектор скулил, лёжа на полу, а Даша, наконец, вырвалась на улицу. Сейчас там поднимется тревога, но она уже ничего не решит.

Она и не решила. В здании, один за другим, прогремели пять мощных взрывов, стёкла окон вылетели, причём и в соседних домах тоже. А всей городской полиции стало не до задержания странной девицы.

Рядом с ней откуда-то внезапно материализовался Фарух с револьвером в руке, который схватил её за руку и потащил внутрь здания. Попасть туда теперь было легче лёгкого, поскольку дверь, оторванная взрывной волной, валялась на ступеньках. Внутри было дымно и, чтобы не задохнуться, Фарух повязал на лицо платок, а второй протянул ей. Заодно и лица прикроют, уходить придётся по улицам, а люди имеют обыкновение выглядывать в окна, даже если там стреляют.

Постепенно удалось рассмотреть последствия взрывов, заряды взрывчатки, что заложили вчера бойцы, замаскированные под ремонтников, сделали своё дело, несколько стен последовательно были проломлены, кое-где начинался пожар, повсюду валялись убитые или оглушённые люди, а по воздуху летали обгорелые клочки бумаг.

Фарух тащил её вглубь здания, она отчего-то полагала, что тюрьма, или просто место для содержания преступников, находится в подвале, но всё оказалось иначе. Последняя стена открывала проход прямо к железной клетке, где и содержали Фредди.

Решётка оставалась целой, в помещение тюрьмы ремонтников не пускали, зато здесь имелся охранник, он был жив, но валялся на полу, обхватив голову руками, изо рта, носа и ушей у него текла кровь. А на поясе у него висела связка ключей, которую Фарух тут же забрал и начал открывать все клетки. Оттуда выходили люди в полосатых робах. Вообще-то, так должны одевать каторжников, а не арестованных, но местное начальство решило максимально усложнить возможный побег. А теперь все эти люди разбегутся в разные стороны, затрудняя поиск нужного человека. Фредди оказался в четвёртой камере, он пострадал от взрыва, но не так сильно, как охранник, отделавшись несколькими ссадинами. Его полосатую робу сразу прикрыли плащом, а ключи Фарух бросил в следующую клетку, арестанты разберутся сами, открыв себя, каждый передаст ключи следующему и так далее, пока полиция не оклемается и не прекратит безобразия.

Но это случится ещё нескоро. Пока же они втроём бежали к выходу, перепрыгивая через тела и завалы из кирпичей. По пути она отметила, что инспектор Коллинз жив, он пытался встать с пола, он пока это ему не удавалось, ноги не слушались, а рука имелась только одна. Если выживет, то окончательно потеряет веру в людей.

Вырвавшись наружу, они бросились в нужную сторону. Там, за ближайшим углом, их ждал Тед на повозке, которая позволит им удалиться от места преступления до того, как за ними отправят погоню.

Это им удалось, коляска стояла на оговоренном месте, и кони не сбежали, услышав взрывы. Стоило им вскочить на подножку, как Тед, до того сидевший неподвижно, точно статуя Будды, хлестнул вожжами, и пара резвых лошадок повезла их вперёд по улице. Коляска была открыта сверху, но закрывала пассажиров ниже плеч, Фредди нырнул на дно и, стараясь не высовываться, спешно переодевался.

Когда они миновали несколько кварталов, и появилась надежда, что погони уже не будет, Фредди сел на сидение и тихо проговорил:

— Бросайте меня и бегите, у вас получилось, но они ждали этого, это ловушка, вам нужно бежать, он меня выследит.