— Он. — Неуверенные переглядывания, шепот и скрип моих зубов резко прекратились, и мы уставились на Иельну, которая вытянула руку в сторону Трейна.

— О, Саймон. Я уже и забыл о тебе, — я подошел к нему и заглянул ему в глаза. А ведь мы даже не подумали о Трейне. Как же так получилось? Слишком много событий мы пережили за последнее время, чтобы начинать мыслить здраво. — Надеюсь, у вселенной и мироздания не было на тебя никаких других планов, — я похлопал его по плечу, ухмыляясь, искренне радуясь такому простому решению, потому что эту суку я все равно в живых оставлять не планировал.

— Кеннет, вы действительно хотите отдать его в жертву ради Лорена? — ко мне неуверенно подошел Эвард и положил руку на плечо, заставляя смотреть в глаза. — Это очень необдуманное решение, которое потом скажется на вас, вы изменитесь, Кеннет, так нельзя. Если хотите убить — у вас есть для этого специально обученные люди, но вмешиваться в водоворот судьбы…

— Эвард, меня совершенно не волнует мироздание, пусть вообще рухнет в доргоновой бабушке, мне на это плевать. Его смерть в любом случае ляжет на меня, ведь это я отдам приказ, и, скажу тебе, моя совесть воспринимает это положение вещей абсолютно спокойно. Так что спать я буду как младенец, дай мне только до подушки какой-нибудь добраться. И в этот сложный процесс совершенно не вмешиваются другие атавизмы прошлого, такие как честь, благородство и гумманизм. Если это изменит меня, как ты говоришь, то пусть будет так. Пора меняться и перестать верить всем, стараясь сделать этот мир лучше. Это не произойдет, и чем дольше я останавливаюсь на своем пути, решая вопросы незнакомых мне людей и нелюдей, и спасая своих врагом, тем короче будет мой жизненный путь и тем больше я буду терять своих близких. Хватит. Я потерял пять лет жизни, а меня подло и нагло обманули. Если это все ложь — пусть будет так, я ничего от этого не потеряю. Это мой враг, который еще не известно, что сделал с Иельной, который хотел убить меня и убил вашего командира и друга. Мне его совершенно не жаль, и, как мне недавно намекнули, если я хочу стать хотя бы приличным герцогом, пора привыкать принимать такие решения. А в данном случае, принятие этого решения лично мне ничего не стоит.

— Что?! — вопль Трейна прервал мой монолог, который мне самому нравился все больше и больше и действовал на меня как хороший аутотренинг, что бы ни значило это странное слово, тем самым привлекая мое внимание. Я подошел к нему вплотную, но он отшатнулся от меня.

— Как ты там говорил? Дай-ка припомнить: «Мне твое сочувствие и сопливые эмоции не нужны?» Ну так я их к тебе и не испытываю. Это всего лишь выбор: или ты, или тот, кого я могу назвать другом. Догадайся с двух раз, кого я выберу?

— Кеннет…

— В общем, мы все тебе страшно благодарны. В наших сердцах ты погибнешь почти героем. — Я повернулся к Дальмире. — Согласие же не требуется? Тогда начинай.

Она рассмеялась серебристым смехом, откинув назад голову, а через мгновение тела Трейна и Лорена поднялись над землей. Саймон верещал, как свинья на скотобойне, вплоть до того момента, как из его груди не потянулась темная дымка, которая взметнувшись вверх резко изменила направление и стремительно ушла под землю. Одновременно с этим нечто похожее происходило с Лореном, только в обратной последовательности: темная дымка с мелькающими в ней серебристыми проблесками, вырвалась из земли, заложила вираж и стремительно вошла в грудь Райсу.