|
Взгляд мальчика не только остановил этот порыв, но и заставил его с новыми силами взяться за прерванную работу. Словно подчиняясь неведомой силе, он наравне со всеми стал сражаться против бури. Время от времени, вслед за остальными, он бросал незаметный взгляд в сторону мальчика. У него сердце замирало, когда волны накрывали мальчика, опрокидывая на палубу. Но как только волна сходила, мальчик поднимался и снова устремлял на них суровый взгляд. За эти короткие мгновения, он стал именно тем символом, той защитой, в которой нуждались все, не исключая и самого капитана. Его спокойствие понемногу передавалось им. Они сопротивлялись, раз за разом выставляя против стихии слаженность действий и неуёмное желание жить. И словно чувствуя это желание, стихия стала понемногу отступать. Порывы ветра стали всё меньше и меньше беспокоить людей на палубе. А вскоре и совсем прекратились. Море успокоилось, но ливень усилился. Но это уже был тот ливень, который встречали с улыбкой. И хотя от бури спастись удалось, дела обстояли хуже некуда. Руль плохо подчинялся приказам. Поднять могли лишь часть парусов. И даже в этом случае рисковали обрушить мачту. Всё это капитан осознал после того, как дал обессиленным матросам несколько часов отдыха. Сам же он направился к мальчику. Тот всё ещё стоял на прежнем месте. Капитан с неосознанным уважением протянул ему руку. В это мгновение на палубе показалась сестра Мария. Её лицо было в ссадинах и кровоподтёках. Она как безумная оглядывалась по сторонам. Увидев Жана, она издала радостный крик и со всех ног устремилась к нему. Она тут же схватила его в свои объятия и несколько раз крепко поцеловала. И уж потом стала благодарить капитана за спасение ребёнка. Капитан выслушал её с улыбкой, которая никак не вязалась с мокрым лицом, а потом мягко ответил:
— Это я должен благодарить твоего сына, сестра. Сегодня, он нас всех спас! Стыдно признаться, но он сегодня нас всех посрамил. Капитан ушёл, оставив сестру Марию и мальчика. Она несколько удивлённо посмотрела ему вслед, а потом, сжимая на груди Жана, отправилась обратно в каюту. Там она раздела его и насухо вытерла. Жан не возражал. Он вообще мало разговаривал, в чём она уже успела убедиться. Затем она укутала его в тёплое одеяло и уложила на постель. Поглаживая его голову, сестра Мария негромко спросила у Жана: — Почему ты ушёл? — Хотелось посмотреть…на злое море! — последовал ответ. — Ты испугался? Жан отрицательно покачал головой. — Неужели совсем не испугался? — с улыбкой снова спросила Мария, не переставая поглаживать его по голове. — Нет! — А я вот очень испугалась! — призналась ему сестра Мария. — Ты- женщина! Сестра Мария не ожидала услышать такие слова от Жана. Она с некоторым удивлением посмотрела на него. И с тем же удивлением спросила: — Тебе никогда не бывает страшно? Жан бросил на неё спокойный взгляд. — Нефиза говорила, что я не должен бояться. Она говорила, что мой отец был очень храбрым. Он смотрит на меня с…неба и увидит, если я испугаюсь. — Так ты поэтому ничего не боишься? — догадалась сестра Мария. — Нет! На сей раз, она даже не успела ответить. Дверь в каюту отворилась и на пороге показалась знакомая фигура капитана. Он был расстроен. — Придётся изменить наши планы, — с хмурым видом сообщил он, — благо мы уже вошли в Дарданеллы, иначе пришлось бы совсем туго. Тут недалеко есть турецкий порт Чанаккале. Мы уже взяли курс на этот порт. У нас нет иного выхода. Так как нам придётся провести на стоянке несколько месяцев, часть грузов будут отправлены в Константинополь караваном по суше. Вы тоже можете отправиться вместе с караваном. Если пожелаете. У вас есть время подумать до прибытия в Чанаккале. |
