|
Гонзы. Опаснейшие мутафаги, охотящиеся как днем, так и ночью. Роди быстро достал из мешка самострел, но как только оружие оказалось у него в руке, он сразу понял тщетность своих усилий. Против стаи диких гонз у человека нет шансов. Единственный путь к спасению: бежать и прятаться, забираться на что-то высокое, куда клыкастым тварям не влезть. Но куда можно убежать в пустыне? Обратно на ферму? Из некроза — да в Погибель… К тому же ферма уже далеко, а манис ранен… Роди дернул поводья, и ящер даже сделал шаг, но потом снова заревел и встал как вкопанный. Гонзы приближались. Неспешно. Порыкивая. Роди прицелился в ближайшие «угольки» и выстрелил. Красные точки исчезли, и визг разнесся по округе. В другое время гонзы бросились бы на раненого сородича, но сейчас они почуяли кровь маниса, и их уже ничто не могло отвлечь от жертвы. Ящер втянул шею в плечи, начал водить хвостом, набирая амплитуду. Роди зарядил самострел и снова нажал на спуск. Попал. Словно судьба решила посмеяться над ним и перед смертью позволила добиться успеха хоть в чем-нибудь. Пусть даже в бесполезном отстреле мутафагов. Третья пуля ушла в пустоту. Только шестым или седьмым выстрелом ему удалось убить еще одну тварь. Но запах близкой крови все больше будоражил гонз. Они помчались вперед. Роди со страхом смотрел, как темные силуэты с красными огоньками глаз устремились вниз, скрылись за ближайшим барханом и уже через мгновение появились на его вершине. Ящер сдвинулся с места, повернулся к мутафагам боком, его хвост маятником ходил из стороны в сторону. И в этот момент Роди четко и ясно осознал, что если останется сидеть на манисе, то умрет. Надо было бежать. Немедленно! Чувствуя себя предателем, он спрыгнул с ящера. Пригнулся, уклоняясь от рассекающего воздух хвоста, отбежал, вскинул самострел и прикончил еще одного мутафага. Это все, чем он мог помочь манису. Пробормотал: «Прости!» — и бросился прочь. Сзади раздались рев, звук хлесткого удара, визг, а вслед за этим свирепое рычание разъяренных и голодных мутафагов, набросившихся на жертву. Роди направлялся обратно к ферме. Он знал, что гонзы, как только покончат с ящером, погонятся за ним. Твари не брезговали мясом с душком, поэтому зачастую убивали впрок. Пока раздавались звуки сражения, у него была фора; как только все стихнет, придется бежать буквально наперегонки со смертью. Но он не был уверен, что, даже если ему удастся добраться до фермы, его там не встретят пулей из самострела. «Из некроза — да в Погибель… из некроза — да в Погибель», — крутилась в голосе пословица, пока ноги вязли в песке, поднимая его на очередной бархан. И вдруг Роди осенило. Он остановился, не обращая внимания на то, что теряет драгоценное время. Некроз! Где-то здесь, неподалеку, должно быть пятно некроза. Мутафаги всегда обходят его стороной. Можно остановиться на самой границе. Гонзы, при всей их безудержной охотничьей ярости, не осмелятся приблизиться. И если у Роди будет такая возможность, он перестреляет их всех, не подпустив к себе. Зарядов к самострелу хватит с избытком. Воодушевленный тем, что нашел путь к спасению, он постарался сориентироваться. Нервно покусывая нижнюю губу, попытался вспомнить, где именно находится пятно. Выбрал направление и, положившись на судьбу, вдруг смилостивившуюся над ним, побежал. Роди не опасался, что сам вляпается в некроз — мерзкая плесень, поглощавшая все живое и превращавшая людей непонятно во что, имела свойство тускло светиться. Он надеялся, что сумеет определить край пятна по этому зеленоватому свечению, поэтому мчался во весь дух, чтобы как можно быстрее добраться до, как бы странно это ни звучало, спасительного некроза. Вскоре Роди начал выдыхаться, а пятна все не было. Немного сбавив темп, он до рези в глазах всмотрелся в темноту в поисках свечения. |
